Храни нас пуще всех печалей

Не дожидаясь окончания фразы, я налила полный кубок вина из пузатой бутылки и подставила его Дювье. Тот моментально опрокинул его в рот и утихомирился, выковыривая грязными пальцами что-то с большого блюда. Никакое обаяние молодости тут уже не помогало - будущий зятек графа был откровенным хамлом с задатками будущего пьяницы. Не знаю, какое уж там достоинство нашел в нем Корин, чтобы решить сосватать за него леди Маргариту, но я бы и близко не подпустила такого к собственному дому. Девочку можно было только пожалеть...

Ночевала я одна - денег, взятых с собой, по местным ценам хватило бы надолго и можно было наслаждаться одиночеством, мягкой кроватью и недопитой бутылкой вина за свои собственные монеты, не чувствуя себя обязанной никому. Поначалу граф хотел было расплачиваться за всех, но я твердо настояла на том, что имея статус вдовы герцога я вполне платежеспособна и не желаю принимать ничьих услуг в этой области. Ела я немного и никакого урона здоровому мужскому аппетиту нанести не могла, а уж за комнату и вино в долгу не оставалась. Граф повозмущался, но так ничего и не добился, на том прения и закончились.

В середине следующего дня мы неожиданно свернули с оживленного тракта на более узкую, хотя и в хорошем состоянии, дорогу. По ее обочинам тут и там виднелись деревянные сооруженьица, походящие на наши католические молельни - на высоком деревянном столбе под маленькой крышей, на полочке, стоял образок, еле видный с земли, и земля вокруг столба была плотно утоптана.

- Что это такое? - хмуро спросила я у графа, указывая на псевдомолельни. - И вообще куда мы едем?

- Скоро будет монастырь святого Климента, я уже давно хотел заехать в него, чтобы принести кое-какие дары здешнему настоятелю и помолиться о душах моих родных. - Граф был последним человеком, в котором я бы могла заподозрить такое благочестие, но кто его знает, что там в его голове крутится? Может, обет какой дал или так положено делать при возвращении домой? - Монастырь мужской, поэтому внутрь вас не пустят, леди Вейра. Но мы пробудем там недолго, вы даже не успеете устать нас ждать.

- Может быть, я лучше поеду вперед по дороге, а вы нагоните меня по пути? - идея с неожиданным посещением монастыря мне категорически не нравилась, но другого выхода я не видела. - Это вы будете там молиться, а я под стенами сидеть?

- Ну что вы, леди Вейра, - граф заговорил так ласково и убедительно, что было трудно поверить в такое отношение. Чего это он стал таким обаятельным, грехи жгут каленым железом? - рядом с монастырем есть странноприимный дом, там вы вполне можете передохнуть, не боясь за свою честь. Пища, правда, там простая и постная, но и безобразий не допускается никаких. Например, подгорелой каши...

Мы дружно рассмеялись и стена отчуждения, возникшая было между нами, рассыпалась. Это мне нет нужды колотиться головой в церкви, а здесь у каждого во главе угла стоит вера в Творца, в честь которого можно и глупые обеты давать и еще выполнять их при первой же возможности. Я вон тоже к Эдгару бегала с разговорами и не раз, а рассказывать об этом душке графу не стала. Почему, сама не знаю... пусть думает, что я у отца Фандара все время пропадала, это более естественно выглядит для здешних дам.

Странноприимный дом был приземист и мрачен. Кухня, большая комната с парой дверей на противоположной стене, деревянные столы с лавками и местная братия, обслуживающая это богоугодное заведение - все было именно такое, как я себе и представляла по историческим книгам. Это тебе не беарниты, их и рядом нельзя поставить с худосочными бледными личностями, снующими здесь. Правда, на кухне личность была упитанной и толстощекой, как кабанчик осенью. Утирая со лба трудовой пот, личность сунула мне в руки плоскую деревянную тарелку с горсткой каши и огромную глиняную кружку, дымящуюся паром. Травяной чай мне неожиданно понравился, а к каше я даже не притронулась. Личность страшно удивилась подобному обращению с едой, но не посмела приставать с вопросами и только изредка выглядывала в зал, недоумевая, как это можно отказываться от еды. Себе личность не отказывала ни в чем, судя по ее обширному заду.