Хранимая троллем

Он теплый и твердый, и его мощная эрекция так приятна на ощупь на моих скользких складочках, что я не могу дождаться, когда почувствую его внутри себя.

— Боже, да. Я так сильно этого хочу, детка.

Дайн сжимает челюсть. Он наблюдает, как я постепенно опускаюсь и принимаю головку его члена внутрь себя.

Я стону. Растяжка чувствуется так приятно.

Он держится неподвижно. Я чувствую его напряжение каждой порой.

Я опускаюсь ниже и отпускаю член, чтобы положить обе руки на его тело и покачивать бедрами. Он скользит глубже, заполняя меня, растягивая сильнее. Я задыхаюсь от жжения.

— Ты. Не. Должна, — он говорит сквозь стиснутые зубы. Если бы тролль мог потеть, он бы сейчас потел, судя по выражению его лица.

Я выдыхаю и сосредотачиваюсь на том, чтобы расслабить свои мышцы, принимая его до конца.

Рот Дайна приоткрывается, когда я трусь о него клитором с торжествующим смехом. Смех замирает на моих губах, сменяясь вздохом, когда меня пронзает наслаждение. Мои глаза почти закатываются, и я снова вращаю бедрами, чтобы оценить, насколько он большой, твердый и восхитительный.

— Ммм, детка, почему ты заставлял меня ждать этого так долго?

Дайн все еще смотрит на меня. Ему требуется мгновение. Когда он наконец заговаривает, его голос срывается от эмоций.

— Я-я не знаю. Мать Земля, ты великолепна.

Он жадно наблюдает за мной, пока я раскачиваюсь, трусь и скачу на нем верхом.

Это так хорошо. Так хорошо! Но я здесь, чтобы взорвать его разум, поэтому я меняю свои движения. Приподняв задницу, я подпрыгиваю на его члене, пока шлепающий звук не заполняет комнату.

Его громкий раскатистый стон почти такой же горячий, как выражение восторга на его лице. Мое влагалище сжимается. Я тяжело выдыхаю, приближаясь к тому, чтобы снова кончить.

Дайн натягивает ремни. Его бедра приподнимаются мне навстречу, и мы двигаемся в ритме, преследуя момент, которого я хочу достичь вместе. Я сдерживаю свой оргазм, наблюдая за его лицом, ожидая его.

Прежнее чувство вернулось, на этот раз сильнее. Желания обладать и принадлежать. Желание, чтобы это было так же реально, как мне кажется прямо сейчас.

— Боже, ты чувствуешься так хорошо, детка.

Глаза Дайна распахиваются, и он мощно входит в меня.

— Ты так хорош. Как ты мог в этом сомневаться?

Он хмыкает. Его брови хмурятся.

— Я никогда не должен был сомневаться в тебе, бриллиант. Никогда.

Я хочу сказать больше. Я хочу сказать ему, что я чувствую. По-настоящему. Но не сейчас. Я не могу сейчас. Я не могу подобрать слов. Вместо этого я возвращаюсь к грязным разговорам, которых, как мне кажется, недостаточно.

— Ты наполнишь меня, детка? Ты готов?

Дайн стонет.

— Что, если ритуал не сработал? Что, если я причиню тебе боль?

В ответ я подношу руку к своему клитору и тру. Удовольствие усиливается.

— Детка, это должно сработать. Ты так хорош, я уверена.

Я так близко. Дайн ускоряется. Мои движения дикие и самозабвенные. Мои груди подпрыгивают. Моя рука, потирающая клитор, усиливает влажные эротические звуки.

Мышцы Дайна бугрятся. Его член пульсирует внутри меня. Раздается скрип, звук скрежещущего металла, и наручники на его запястьях щелкают.

В ту же секунду, как он освобождается, его большие руки ложатся на мою задницу. Он сжимает меня. Поднимает меня, водит по своему члену, пока мы оба не начинаем хватать ртом воздух.

Я перестаю двигаться и позволяю ему держать меня в воздухе, пока он входит в меня. Я тру свой клитор, и оргазм расцветает на краю моего сознания.

Затем Дайн притягивает меня к себе. Он наполняет меня до тех пор, пока мне не начинает казаться, что он пронзает шейку матки и попадает в мое лоно.

Я кончаю, дрожа, смеясь и стекая по нему. Он следует за мной с криком.

Когда я смаргиваю черноту с моего поля зрения, я смотрю вниз и вижу, что он смотрит на меня с чистым обожанием.

— Омейка. Омейка. Моя драгоценная. Ты стоишь больше, чем любое сокровище.

Неожиданно мои глаза наполняются слезами, и я сдерживаю их.

Слова, которые я хочу сказать ему, все еще застревают у меня в горле.

Что, если я все-таки такая же, как Кирстен? Просто еще одна обманутая девушка, которой вот-вот разобьют сердце. Он до сих пор не сказал, что любит меня. Никогда не называл меня своей парой.

Я никогда в жизни не была трусихой. Я не собираюсь начинать сейчас.

Я просто положу голову на его широкую грудь и послушаю биение его сердца, чтобы понять, не сходит ли оно с ума, как мое. Всего на мгновение. Потом я найду в себе силы, которые мне нужны.

Я прочищаю горло.

— Дайн, мне нужно тебе кое-что сказать.



17

Хисондайн

Мое сердце почти перестает биться, когда она бормочет эти слова мне в грудь. Что бы это может быть? Ничего хорошего, это точно.

Вот я взял и потерял свое сердце, как гребаный дурак. Она собирается облить его ледяной водой и смотреть, как оно трескается.

— Я больше не хочу быть твоим эскортом.

Могу ли я винить ее?