Храните вашу безмятежность

— Какой чудесный оттенок! И какой редкий. Точнехонько как у волос нашей тишайшей серениссимы. Понятно. Значит, я, деточка, Олимпия, а ты у нас, предположим, Филомена. Ты не возражаешь против такого псевдонима?

Я не возражала. Разумеется, она меня узнала.

— И что для тебя выведать, Филомена? Не захаживает ли твой супруг в наше райское местечко?

— Ах нет, — отмахнулась я. — Хотя… Захаживает?

Путтана расхохоталась:

— Мы бережем тайны наших клиентов.

— Это значит «да»? Нет, не отвечайте! — Я испугалась.

Что будет, если она подтвердит? Я же спалю их веселый домишко ко всем чертям! Даже Чикко, уловив мои эманации, возбужденно запыхтела, накапливая жар.

— Это значит, — медленно сообщила Олимпия, — что Чезаре Муэрто нашим клиентом не является и тайны его я беречь не должна.

Я погладила саламандру, успокаивая.

— Олимпия… — голос невольно дрогнул.

— Ну, деточка, смелее.

И я решилась. Путтана выслушала меня не перебивая, а когда я снова начала запинаться, дружески потрепала по плечу.

— Если бы все невинные девы, Филомена, прежде чем исполнять супружеский долг, обращались за советом к профессионалкам, несчастливых браков в Аквадорате стало бы гораздо меньше.

— Спросить подруг в школе я стеснялась.

— К счастью. Невежество девчонок может сослужить плохую службу. Дельфины, говоришь?

— Это единственное сравнение, пришедшее на ум.

— Почему не коровки или лошадки?

— На острове, где я выросла, не было домашнего скота.

— Даже кур? Хотя петухи не обладают нужной снастью.

— Как и большинство рыб. Олимпия, я вовсе не святая простота, для начала мне хотелось бы понять принцип… гм… процесса.

— Объясняю на пальцах.

Пальцы у нее были длинные, усыпанные кольцами, на фаланге правого безымянного я заметила изящную татуированную бабочку.

— Понятно?

Я кивнула.

— Ты даже не покраснела?

— Это обязательно?

— Мужчины от нас этого ждут. И навсегда вычеркни из своего лексикона слово «случка», оно подходит только для животных. Говори: «страсть», или «занятия любовью».

— А потом краснеть?

— Нельзя покраснеть на заказ.

Я попробовала. Не получилось.

— Понимаешь ли, Филомена, мужчины в чем-то крайне наивные создания, но фальшь они чувствуют. Если ты хочешь добиться любви от своего супруга, будь искренней.

— Вы учите меня добродетели? Неужели путтана искренни со своими клиентами? Неужели не притворяются?

— Деточка, — фыркнула Олимпия, — мы даем нашим кавалерам ровно то, чего они от нас хотят. Они ждут притворства и получают его.

— А как же любовь?

— И это мы им даем. С тем лишь крошечным отличием, что мы любим не конкретного синьора, оказавшегося в нашей постели, а саму любовь. Мы, в сущности, жрицы Афродиты, допускающие к своим таинствам тех, кто может за это заплатить. Разумеется, есть среди нас те убогие создания, что просто продают свое тело. — Олимпия вздохнула. — Их жизнь безрадостна. Впрочем, порядочные синьоры, исполняющие супружеский долг без любви, ничем от них не отличаются.

Этическая сторона вопроса была любопытной, я пообещала себе поразмыслить об этом на досуге.

— Расскажите мне о мастерстве. Существуют некие приемы, чтоб разжечь страсть, заставить мужчину вожделеть?

— Разумеется. — Олимпия повела плечами, карминные точки описали полукруг. — Танец как язык любви. В нем участвуют груди и бедра. Видела, что вытворяют на площадных представлениях эфиопские танцовщицы?

— Нет, но теперь посмотрю. Песня?

— Голос может привлечь. Но не слащавые рулады, на которые способен любой размалеванный кастрат, а низкие обертона, хрипотца. Всегда подтверждай слово жестом, взгляд — не прямой, искоса, потрогай шею, убери локон за ухо.

Записать было некуда, я запоминала.

— Афродизиаки. Как они действуют?

— Это, в сущности, мухлеж, деточка. Используя их, ты расписываешься в собственной несостоятельности.

— Но им можно противостоять?

— Разумеется. Иногда это непросто. Но человек тем и отличается от животного, что способен обуздывать желания.

В этот момент Олимпия так напомнила мне сестру Аннунциату, что мне пришлось сдерживать смешок.

— Спасибо. Вы очень мне помогли.

— Погоди, деточка. Тебе, наверное, хочется немедленно применить полученные знания?

Я смутилась:

— Еще не время?

— Ну совратишь ты своего тишайшего, дальше что?

Я показала на пальцах. Путтана покраснела и приложила ладони к горящим щекам.

— Существует сотня способов возлежания. Всех я тебе не перескажу, но, по слухам, в библиотеке дворца дожей хранятся восточные трактаты на эту тему.

— Неужели?

— Запоминай. «Избранное от Белой Девы», это хинский, есть еще индийский с мудреным названием, и величайший труд самого Овидия, называемый «Наука любви».

Она еще что-то перечисляла, но после Овидия в моей голове уже ничего не помещалось. Слишком велик был древний мудрец.

— И посмотри анатомические атласы.

— Потому что мужское устройство отличается от женского?

— И поэтому. — Путтана хмыкнула. — О себе тоже не забывай. Если женщина не получает удовлетворения, мужское половинчато.

Кракен меня раздери, как же все сложно! Я попросила уточнить.