Храните вашу безмятежность

— Гораздо раньше, синьор Муэрто. Дело было так: примерная ученица «Нобиле-колледже-рагацце» узрела в гондоле у окон школы некоего мужчину с глазами самого необычного цвета, и пропала.

— Врешь?

— Нисколько, мы же говорим о влюбленности, это абсолютно точно была она — интерес, желание, острая как кинжал страсть. Полюбила я тебя гораздо позднее, и не в один миг. Сначала меня восхитил твой острый ум, хитрость и простота, с которой ты умудряешься проворачивать самые фантастичные дела. Как это произошло с тобой? И куда, кракен тебя раздери, мы направляемся?

На второй вопрос мне не ответили.

— Когда я увидел твои колени.

— На отмели?

— Да! Нелепая рыжая куколка с самыми стройными ножками во всех обитаемых мирах. Не представляешь, скольких усилий мне стоило удержаться и не предъявлять телесных прав на свою супругу. И да, пожалуй, это была еще не любовь. Но со мною это произошло моментально. В миг, когда моя голая супруга выпрыгнула из окна дворца дожей, чтоб плыть к своему кракену, меня будто громом поразило.

— Как приятно, — расплылась я в улыбке.

— Что хорошего? Я отпустил любимую женщину навстречу неизвестности и, несмотря на чувства, не отправился за ней.

— Ты дож!

— В том-то все и дело, тесоро. Я дож и обязан думать сначала об Аквадорате.

— За это твое качество я тоже люблю тебя.

— Девчонка.

— Почему? Потому что люблю тебя полностью? Или что предпочла бы плыть к кракену в одиночестве, чтоб не подлаживаться под спутника?

— Я ведь тогда не знал, что ты русалка.

— Наполовину.

— К счастью, — хмыкнул супруг. — Будь ты ростом с синьору Эву, твою матушку, я чувствовал бы себя с тобой несколько неуверенно.

— Глупости, — отмахнулась я. — Рост любви не помеха. Посмотри, мой отец своей супруге по пояс, но это не помешало им завести шестерых детей.

— Скажи мне одно, — попросил супруг серьезно, — почему родители назвали вас всех на одну букву?

— Батюшка — заводчик, — пожала я плечами, — у них так принято. Ну, мы — один помет, понимаешь?

Чезаре расхохотался. Настроение супруга улучшилось, я решила этим воспользоваться:

— Обещай не наказывать Паолу, то есть Зару, которая ей притворялась.

— Дона Муэрто успела мне рассказать о планах доны догарессы.

— Обещай.

— Ладно, как пожелаешь. Но подельников ее я тебе не отдам.

— Ты их поймал?

— Разумеется. Для этого я и остался ночевать в «Райском местечке». Рыбки прекрасно заглотнули наживку, я, честно говоря, тоже сплоховал.

— Когда вернулся в спальню и не нашел своей Ангелы? — лукаво спросила я.

— Когда только на рассвете понял, что тебя похитила шпионка султаната.

Он рассказал мне, как Лукрецио проследил мой след до пристани и как, сопоставив все факты, они догадались, что синьорина, притворяющаяся Паолой, — вампир. Я поведала о своих попытках оживить утопленницу. Он — как решил после взрыва удалить из дворца всех, кто ему дорог, чтоб не подвергать опасности, и выжидал, когда шпионы султаната сделают ход.

Но это я и без того знала, поэтому слушала без интереса. Мы плыли, экзамены, наверное, уже подошли к концу.

— Из-за твоего нетерпения, — упрекнула я супруга, — титул первой ученицы достанется вампирше.

— Ну и что?

— Его хотела я.

— Зачем?

— Чтобы удачно выйти замуж.

— Сейчас ты замужем неудачно?

— Ладно, — махнула я рукой. — Ты выиграл. Пустим слух, что дож не пожелал, чтобы экзаменационную комиссию обвинили в предвзятости. Ну да, его серенити пообещал подарить школе новый дом. Досужие сплетники могли бы заподозрить подкуп, если бы дона догаресса выиграла. Тишайшая чета этого позволить не могла, и догаресса сбежала, потому что второго места попросту недостойна.

Чезаре отпустил весла и поаплодировал.

— Мысли, присущие политику.

— Потому что я такая и есть! Понял, стронцо Чезаре? Я женщина на своем месте!

Супруг приподнялся с лавки, обнял меня и горячо шепнул на ухо:

— А теперь покажи мне, женщина, как умеешь плавать.

И мы рухнули за борт, не разжимая объятий и целуясь.

Разумеется, я плавала лучше некоторых дожей, но и он пытался не отстать. Закатное розовое солнце обрисовывало четкие линии острова Николло.

Мы выбрались на пляж, побежали, смеясь и брызгая друг на друга, к разбитому на берегу шатру.

— Это то самое место, Чезаре? — прокричала я. — Там, где у нас не случилось то, что могло?

— Разумеется, тесоро, наша первая ночь не должна пройти во дворце. Сегодня здесь, под звездами, мы будем не дож и догаресса безмятежной Аквадораты, а мужчина и женщина, Чезаре и Филомена.

И мы стали ими, и все мои чудесные теоретические знания выветрились из головы в тот самый миг, когда она коснулась бархатной подушки. И мы любили друг друга без правил, так, как хотели и как могли.

— Изолла-ди-кристалло, — вспомнила я, когда мы, обессиленные, просто лежали обнявшись и Чезаре гладил мои волосы, — эту проблему мы до сих пор не разрешили.

— Не думай сейчас об этом, любимая.

— Нужно расспросить маму, каким образом нам достался этот атолл.

— Она не унимается, — сообщил супруг небесам. — Придется удовлетворить женское любопытство.

— Ну? — спросили отнюдь не небеса.