Хранитель Черного ручья

Айна будто бы очнулась. Все действия ее стали скоординированными и подчинялись теперь единой и понятной цели. У нее был еще некоторый запас времени, и, пока преследователи распутывают занесенные снегом следы, нужно как можно дальше уйти на юго-восток. Там, за ручьем, начинались владения Хранителя Леса, и вход в эти владения кому-либо из ее племени был строго-настрого воспрещен. Теперь обстоятельства изменились. Племя погибло на ее глазах, и этот запрет уже не действовал, да если бы даже он и действовал, то у Айны теперь просто не было иного выхода. И она пошла.

Холодный и жесткий ветер бил в лицо, и от этого идти было еще труднее. Ноги, по колено, вязли в снегу, и девушка быстро выбилась из сил. Вскоре, где-то ещё далеко, послышался шум погони. Голоса преследователей постепенно звучали все ближе и ближе и, наконец, она увидела их.

Первым шел Хитрый Лис. За ним, глубоко увязая в снегу, двигались еще двое незнакомых мужчин, один из которых был вооружен тяжелым каменным топором. Он систематически отставал от своих попутчиков и тем приходилось иногда поджидать своего, отягощенного ношей, товарища. Наконец, они заметили Айну. Издав ликующие крики, вся компания с удвоенной силой бросились ей наперерез.

Расстояние быстро сокращалось. Наконец, девушка достигла ручья, и бежать стало легче. Снегу здесь почти не было, и, преодолев открытое пространство, она, торопясь, стала подниматься на противоположный берег. Ноги ее, постепенно, все глубже и глубже вязли в появившихся снежных наносах и, в конце концов, вынудили ее остановиться. Дальше бежать было невозможно. Девушка стояла по пояс в снегу, а перед ней, словно преграждая путь к долгожданной свободе, лежал огромный белый сугроб.

Из леса показались преследователи. Айна рванулась вперед, но, выбившись из сил, упала, затем снова поднялась и снова упала, теперь уже окончательно понимая, что это конец. Она уткнулась лицом в снег и заплакала. От неимоверной усталости в ушах стоял какой-то постоянный шум, но девушка не прислушивалась к нему. Теперь ей все это было безразлично. Где-то, совсем недалеко, уже звучали приближающиеся шаги преследователей, как вдруг в этот шум, все еще звучащий в ее ушах, неожиданно вмешался отчетливый и близкий рев рассерженного кем-то медведя, а затем и крик обезумевшего от боли человека. Потом стало темно, и чья-то сильная рука зажала ей рот.

Глава 22 Встреча у ручья

— Вставай, Острый Рог! Вставай! Беда пришла! — голос матери прозвучал так явственно, что Острый Рог мгновенно открыл глаза и с тревогой осмотрел свое, наполненное мраком, жилище. Вокруг все было тихо и спокойно. Сон пропал, но в окружающем пространстве осталось что-то непонятное и тревожное, и оно уже не исчезало. Вскоре острый слух юноши уловил какие-то тихие, ритмичные звуки, совершенно непохожие на те, которые он слышал раньше. Они постепенно усиливались и скоро стали напоминать гул тяжелых и мерных шагов. Постройка задрожала, и с потолка, в такт этим звукам, стал сыпаться сухой и мелкий песок. Потом, на мгновение, все стихло. И вдруг Острый Рог услышал звук, от которого, казалось, дрогнули все стены его более чем прочного помещения. Тяжелые раскаты грома, по сравнению с ним уже можно было считать каким-то добродушным и легким потрескиванием.

Звук пропал так же внезапно, как и появился, а затем снова послышались чьи-то грузные и размеренные шаги. Теперь они удалялись и, наконец, стихли совсем. Острый Рог еще долго сидел в своем убежище, боясь даже на мгновение выглянуть наружу. Страх перед неведомым настолько глубоко проник в сознание человека, что все существо его теперь протестовало против попытки сдвинуться с места и узнать, что же, наконец, там произошло. Так продолжалось довольно долго, но все-таки любопытство и любознательность сделали свое дело. Острый Рог, наконец, поднял крышку дымохода и, с опаской, выглянул наружу.