Хранитель детских и собачьих душ

Тимофеев любил черное. Его излюбленным занятием было наблюдать за тем, как сумерки перекрашивают людей в черный цвет. При этом он искренне верил, что по ночам люди поддаются своей второй, незаметной при дневном свете сущности, отбрасывая в сторону мораль и нормы социума, как змея – старую кожу, и надевают звериную личину. Тимофеев видел черный цвет во всех областях жизни, он жил ради того, чтобы констатировать факты озверения людей. Возвращаясь вечером домой, в тесную однокомнатную квартиру на пятом этаже многоэтажки, где он жил один, Тимофеев весело насвистывал, предвкушая очередное развлечение. Наспех поужинав и смыв с себя грязь, он занимал пост у окна и ждал сумерек. Когда дома окрашивались в темно-лиловый цвет, вот как сейчас, он доставал из шкафа бинокль, хороший, цейсовский, и вглядывался в окна напротив.

Так он узнавал немало интересного о ночной жизни. Ссоры и драки соседей доставляли ему не меньше удовольствия, чем случайно подсмотренные эротические сценки. Своей жизни у него не было, да это было и неважно. Подобно тому, как скальпель хирурга вскрывает белую, гладкую плоть, выпуская наружу поток черной крови и внутренности, Тимофеев обнажал людей, вскрывая их черноту. Иногда ему даже казалось, что его бинокль обладает некой волшебной силой, способной заставлять людей творить такие вещи, на которые они не решились бы при свете дня. Но бывало и по-другому. Тщетно проторчав у окна несколько часов и так и не насытив свое любопытство подходящими сценами, Тимофеев мрачнел и ложился спать в прескверном расположении духа. Когда же ему везло и он мог лицезреть жестокую или непристойную картину человеческих страстей, Тимофеев так и лучился счастьем.

Конечно, так было не всегда. Когда-то давно у него была семья, были друзья, но все это облетело, как пух с тополей. В конце концов остались лишь ночные бдения у окна с биноклем в руках, своего рода рыбалка. Долгое ожидание поклева, и вот – о, радость! Рыбка дергает леску! Муж– пропойца ли лупит бедную жену, или страстная парочка в экстазе сверкает голыми сплетенными телами – его устраивало все.

«Попались, голубчики», – мурлыкал Тимофеев, пожирая глазами окна дома напротив. Бинокль чудесным образом приближал картинки чужой жизни, выхватывая из мозаики окон отдельные фрагменты. Вначале Тимофеев с нежностью проходил взглядом по любимым окнам, которые знал наперечет. Затем старательно вглядывался в малознакомые, те, где он редко видел людей или же не видел никогда.

Как старательная пчела облетает все цветы на лугу, кропотливо собирает нектар, уделяя внимание и ярким красавцам с пышными бутонами, и их более скромным собратьям, так и он не пропускал ни одного окна, надеясь на удачу.

Сегодня ему везло. В доме напротив, на четвертом этаже, загорелся свет. Насколько он помнил, в этих окнах никогда никого не было. Окна постоянно были зашторены, лишь нечеткие тени порой двигались за занавеской.

Тимофеев слегка напрягся, как собака перед броском, его пульс участился. Окно не было зашторено! В ярко освещенную комнату вошли две девушки, блондинка и брюнетка. Настоящие красавицы, и одеты просто шикарно. Брюнетка оглянулась и поманила кого-то рукой. В комнату вошла еще одна девушка, светленькая, с короткой челкой. В отличие от подруг, она была одета скромнее и накрашена не так вызывающе.

Брюнетка-хохотушка так и порхала вокруг своей гостьи, помогая той снять верхнюю одежду, а блондинка тем временем отодвинула стол, загораживающий Тимофееву обзор. «Умница, девочка», – одобрил он. Оставшись в простеньком синем платье, девушка пригладила волосы рукой и робко что-то сказала. Было видно, что она немного стесняется, так скованно и несмело она держалась. Блондинка подошла к ней, ласково положила руку на плечо и внезапно поцеловала, сильно и страстно прижимаясь ртом к губам девушки. С этого момента они забыли обо всем: целовались и самозабвенно ласкали друг друга. Брюнетка тоже не тратила время даром. Зайдя сзади, она принялась расстегивать платье подруги.

«Повезло мне», – подумал Тимофеев, удобно разваливаясь на стуле.

Девушка с челкой не смогла устоять под таким страстным напором, ее васильковое платье было сброшено вниз и отброшено в сторону. Следом полетели лифчик и трусики. Однако сами девушки, раздев подругу, не спешили раздеваться, что показалось Тимофееву немного странным. Осыпаемая щедрыми ласками, девушка опустилась на ковер, а блондинка легла сверху, покрывая поцелуями каждый сантиметр ее прекрасного тела, стала медленно опускаться вниз, от грудей к пупку. Наконец, ее голова очутилась между бедер девушки. Было видно, что та откровенно наслаждалась, – лицо ее сильно раскраснелось, волосы разметались по полу. Брюнетка же страстно целовала красавицу в губы, лаская ее маленькую грудь рукой, стоя над девушкой на коленях.