Хранитель изумрудной печати

— Налево, второй подъезд… — прошелестела Вера.

Мужчина вышел и подал ей чемодан.

— До квартиры проводить?

— Не надо, я тут… — она показала рукой на темные окна своей квартиры.

Рядом уютно светились два окна Зои Михайловны.

— Тогда всего хорошего.

— Спасибо… — прошептала Вера, но он уже сел в машину.

Вера еще поглядела, как автомобиль выворачивает на улицу, и пошла к подъезду.

Зоя Михайловна долго не хотела открывать. Наконец она уверилась, что звонит именно Вера, а когда увидела ее, только руками всплеснула. Пришлось соврать, что маршрутка попала в аварию, никто не пострадал, только все пассажиры попадали на пол, оттого Вера такая зачуханная, и еще мобильник у нее разбился, и кошелек куда-то в суматохе делся.

— Легко отделалась, — сказала Зоя, протягивая Вере ключи и тарелку пирожков. — Иди, иди, чаю попей и спать ложись, потом все расскажешь!

В квартире было душно и пыльно. Вера бросила чемодан в прихожей и пошла под душ. Потом выпила сладкого чаю с пирожками и легла.

Мысли в голове были все те же — как получилось, что, кроме посторонней старухи, некому сказать ей доброе слово? Никто ее не ждет, с надеждой уставившись на телефон и подбегая к окну, никто не встречает, радостно улыбаясь и всплескивая руками, мол, загорела как, похудела даже! Никто не посматривает с интересом на чемодан — а что привезла, а что купила, а давай примерим… Тихо в квартире, как в гробу. Одна Вера, совсем одна…

Когда Вере было десять лет, она узнала, что у нее есть сестра. Позвонила какая-то женщина и спросила Евгения Николаевича.

— Он в командировке, — вежливо ответила Вера, — что ему передать, когда вернется?

— Передайте, что звонила его дочь, — сказали на том конце.

«Как это — дочь? — удивилась Вера. — Ведь дочь — это я…»

— Мама! — крикнула она, но в трубке уже пикало.

На следующий день вернулся отец, и дома разразился жуткий скандал. Мать кричала, что мало того, что «эти» тянули из отца деньги все это время, что только вздохнули спокойно, когда его доченьке исполнилось восемнадцать, как она снова лезет в их семью.

Собственно, скандалу Вера не удивилась, родители и раньше жили, по собственному выражению мамы, как кошка с собакой, то есть ссорились часто, по поводу и без оного. Вера удивилась тому, что у нее есть сестра. Надо же, как интересно, старшая сестра, уже совсем взрослая, двадцать лет.

Об этом ей рассказала мама, когда страсти улеглись и отец с утра ушел на работу. Он вообще много работал и часто ездил в командировки, как Вера поняла позже, чтобы поменьше бывать дома. У них с матерью уже давно начались бесконечные размолвки и разногласия.

А тогда мама объяснила Вере — нехотя, сквозь зубы, чужим холодным голосом, что отец, оказывается, был раньше женат и у него была там дочка, которая теперь выросла, ей уже двадцать лет. И ничего общего у них с Верой быть не может, потому что та семья — все очень плохие, непорядочные люди. И вообще хватит об этом, и чтобы Вера больше не приставала с расспросами.

Как всегда, когда мать сердилась, лицо у нее шло красными пятнами и голос срывался. Вера очень боялась такую маму, потому что она начинала задыхаться и размахивать руками, как ветряная мельница крыльями.

Однажды, после того как Вера попала ей под горячую руку и на щеке у нее долго заживал большой синяк, отец настоял, чтобы мама пошла к врачу. Сам он синяка не заметил, а если заметил, то не обратил внимания — по настоянию матери Вера сказала всем, что сама упала. Но во дворе его остановила соседка, бывшая учительница, и сообщила все подробности, она-де сама слышала крики и треск ломаемой мебели, а потом девочка оказалась с синяком.

Соседка была женщиной твердой, по старой памяти были у нее знакомые и в милиции, и в школе, где училась Вера, так что отец не мог просто так отмахнуться и устроил матери допрос с пристрастием, который кончился обычным скандалом.

Отец призадумался и отправил мать на обследование в дорогую частную клинику, поскольку к участковому врачу она идти категорически отказалась.

В клинике мать приняли хорошо, долго обследовали, передавая из кабинета в кабинет, взяли кучу денег, нашли множество мелких непонятных болезней, после чего мать записалась на консультацию к приходящему профессору. Тот, наскоро пролистав сильно пополневшую карточку, заявил, что все болезни, что нашли у матери, — полная ерунда, что бессонница у нее от чрезмерного просмотра телевизионных сериалов на ночь, а депрессивное состояние от безделья. И нет никакой астмы, и сердце в порядке, а задыхаетесь вы, дама, исключительно от злости и дурного характера. Так что не надо никаких лекарств и процедур, а лучше пробежка утром и прогулка вечером, телевизор выключить надолго, а как захочется с мужем поругаться или на ребенка наорать, так сразу идите и вымойте во всей квартире полы. Или занавески постирайте. Трудотерапия — отличное лекарство от нервных болезней.

Профессор был немолодой и вообще человек старой закалки, через некоторое время его перестали приглашать в ту клинику на консультации, так как он распугивал обеспеченных клиенток и тем самым лишал персонал верного дохода.