Хранитель изумрудной печати

«Это — жизнь», — вспомнила она слова старой учительницы и усмехнулась.

Потом Валентина Николаевна, ворча, что гоняют старуху почем зря, привезла ей трудовую книжку и тонюсенькую пачку расчетных. Вера простилась с ней по-хорошему и выбросила из головы подлую директрису и Андрея Викторовича — мямлю и размазню.

А вот интересно, как директриса заставит его с ней спать — изнасилует, что ли… Она может.

Деньги быстро кончились, и Вера сосредоточилась на поисках работы. Она вела кружок в детском садике, там одна мамаша пристроила ее временно переводчиком в свою фирму. Водила Вера экскурсии по Петербургу, но кончилось лето, и работа накрылась медным тазом. Вечерами Вера пыталась переводить художественную литературу, но такой работы тоже доставалось мало.

Прошло еще какое-то время, и вдруг позвонила Вере какая-то женщина и сказала, что умерла ее бабушка, оставив Вере однокомнатную квартиру по такому-то адресу. В первый момент Вера решила, что звонившая ошиблась номером, ведь у нее никогда не было бабушки. Но в дальнейшем разговоре выяснилось, что все верно, той женщине нужна именно она, Вера Евгеньевна Карасева. Звонившая представилась соседкой и близкой подругой покойной и пригласила Веру приехать — что по телефону-то важный разговор заводить.

Зоя Михайловна рассказала Вере интересные вещи. Оказывается, ее бабушка, мать отца, была против его женитьбы на Вериной матери. Ну не нравилась ей будущая невестка, хоть тресни! И то сказать — та повела себя грубо при первой же встрече.

Вера промолчала, ничуть, впрочем, не удивившись, характер собственной матери ей был хорошо известен. Тем не менее отец все же женился во второй раз, и бабушка свела до минимума отношения с сыном, а невестку вообще знать не желала. Что касается внучки, то она общалась с той, первой, и вторая, как ни прискорбно это сообщать, ее нисколько не интересовала.

Вера, услышав такое от Зои Михайловны, только плечами пожала — она уже привыкла, что совершенно не интересует даже собственных родителей, что уж о других родственниках говорить.

Далее Зоя Михайловна огорошила ее тем, что три года назад, оказывается, умер Верин отец. Ехал на работу, на перекрестке врезался в его машину огромный грузовик. Водитель был здорово выпившим.

— Как же так? — пролепетала Вера. — Я ничего не знала… Никто не сказал…

Ее собеседница вздохнула, никого не осуждая. На этом настояла Лидия, Верина сводная сестра. Она-то поддерживала связь с отцом через бабушку и даже слегка подружилась с его третьей женой.

И когда случилось несчастье, она быстро все просчитала. Оказалось, что квартира, где жил отец, была куплена им сразу после развода, так что третьей жене принадлежала лишь какая-то часть.

В общем, они с Лидией договорились, что вдова наследует фирму и еще не то участок возле залива, не то еще что-то, а Лидии достанется квартира. А Вере решили вообще ничего не говорить. Объявится сама — ладно, а не объявится — тем хуже для нее. И нотариуса нашли не слишком щепетильного. Слабо протестовавшую бабушку Лидия убедила, что так будет лучше — в противном случае начнутся суды да дележка, все только перессорятся.

Вдова очень выгодно продала фирму и все остальные активы покойного и уехала за границу. Лидия очень сокрушалась, потому что дела у отца шли отлично и вдова его получила приличный куш, по сравнению с которым трехкомнатная квартира — ничто. Однако сама она с семьей поселилась в этой квартире — ну да, у нее семья — муж и ребенок, девочка от первого брака.

А через два года бабушка умерла и оставила свою квартиру Вере, потому что все думала о ней и подруге своей Зое жаловалась, что нехорошо они все поступили, нечестно.

Обалдев от такого количества новостей, Вера позвонила матери. Та примчалась тут же и долго орала, что Вера — дура, что нужно было поддерживать связь с отцом, звонить ему, с праздниками поздравлять, подарочки мелкие делать. И тогда бы не упустила она отцовское наследство. А теперь она, мать, с новым мужем вынуждена жить чуть ли не в сарае, где нет элементарных удобств.

Вере было противно, она хотела ответить матери в том духе, что та сама сделала все, чтобы дочь не знала отца, что она вообще не нужна была им обоим. Хотела ответить, но не смогла — горло перехватило, голос пропал. На шумные скандалы и выяснение отношений у нее по-прежнему была аллергия.

Мать ушла, хлопнув дверью, а Вера решила переехать в бабушкину квартиру. А они пускай тут живут, хоть не будет мать ее ни в чем упрекать. Окончательно оформив все документы, она уведомила ее о своем решении, и мать приехала снова. Держалась она теперь гораздо спокойнее, сказала, что эту квартиру они продадут, чтобы на вырученные деньги построить большой удобный дом за городом. И обязательно выделят долю Вере, на этом настоял ее муж, чтобы не было потом обид и разных разговоров.

Вера хмыкнула — что ж, человек, видно, и правда приличный, совесть имеет.