Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты

Алексей Георгиевич внимательно слушал, узко щура глазами. Он достал из кармана рубашки одни из своих очков, чтобы их надеть, но где-то в середине процесса прикусил дужку. Этот жест был у него нечастым и выдавал неуверенность – черту характера, несвойственную начальнику службы безопасности. Его что-то очень сильно беспокоило. Он почти не слушал меня, хотя мой рассказ был коротким, и весь смысл можно было свести к одному предложению: «Максим, отец Селены, стрелял в меня». Когда я закончил повествование, Алексей Георгиевич еще непродолжительное время сидел в неподвижном раздумье, пока не принял для себя какое-то решение. Он убрал очки обратно в рубашку, сел ровнее и менторским голосом сказал:

– Ты должен меня выслушать. Учитывая твое состояние, это не лучший момент для разговора, но тянуть с ним дальше нельзя. Потому что твой образ жизни уже очень серьезно сказался на твоем психическом здоровье.

– Что не так с моим психическим здоровьем?! – воскликнул я.

Мое состояние в последнее время и правда было не лучшим. Смерть близких людей, покушение на жизнь, блуждание в Лабиринте – все эти вещи не способствовали нормальному состоянию психики. Но то, что об этом заговорил Алексей Георгиевич, меня обеспокоило. Все мое нутро тревожно твердило мне, что начальник службы безопасности заикнулся о психическом здоровье неспроста. Гость не стал тянуть с пояснениями и начал размеренно говорить:

– Молодые люди не должны жить одни. Когда они живут одни, их мозг пускается во все тяжкие: алкоголь, женщины легкого поведения…

– Я пью раз в месяц, – возмутился я, не повышая голоса.

Начальник службы безопасности недовольно поморщился, после чего закончил начатую мысль:

– …Компьютерные игрушки, социальные сети, фантазерство. Эти вещи делают молодого юношу опасным для самого себя. И для окружающих.

– Какое фантазерство?! В меня стреляли из пистолета! Чуть не убили! Я даже не знаю, сколько пролежал в реанимации, пока меня откачивали. Может быть, из-за этого я сейчас лежу в больнице, а не из-за того, что живу один?! Или это тоже фантазерство?! – кричал я, пока вопли не сменились кашлем.

Моему возмущению не было предела! Какие бы правила Лаборатории я ни нарушил, Максим нарушил закон! И даже если я был в чем-то не прав, то говорить об этом в реанимации было грубой бестактностью!

Алексей Георгиевич слушал меня с каменным лицом и ничего не говорил. Он снова достал очки из кармана, но на этот раз надел их. После этого он терпеливо дождался, пока прекратится мой кашель, и только затем сказал то, ради чего он пришел сюда:

– Пойми меня. Я хотел тебя просто уволить. Мои коллеги убедили меня, что тебе нужно лечение.

– Лечение от чего?! – спросил я.

Мое тело замерло в ожидании ответа. Легкие не дышали, веки не моргали, сердце не билось. Они предчувствовали слова, которые им сейчас скажут, и боялись, что малейшее движение оживит их страхи.

Начальник службы безопасности, не отводя взгляда, ответил:

– От своих фантазий… Ты много чего себе напридумывал: Бесконечная Лестница, подземная Лаборатория, заточенная во сне девушка. Пора вернуться в реальность.

Алексей Георгиевич замолчал. Если бы он сейчас встал и вышел, то я бы спокойно выдохнул, что отделался так легко. Но он продолжал сидеть, значит, было что-то еще. Я смотрел на него, пытаясь считать по мимике, что он хочет сказать, но не мог. Я растерянно покачал головой, и только тогда начальник службы безопасности произнес:

– Ты должен перестать верить в свои фантазии. Врачи должны тебе в этом помочь. Я уже обо всем договорился. Лаборатория, как твой работодатель, возьмет все расходы на себя.

С этими словами Алексей Георгиевич поднялся с табуретки. Ошеломленный циничностью гостя я вцепился в его рубашку и брюки с воплем:

– Какие врачи?! Вы меня в психушку хотите упрятать?!

Алексей Георгиевич положил руку мне на плечо и сказал:

– Выздоравливай. Это сейчас главное.

Руки отставного военного сделали мощный толчок в плечо. Его одежда вырвалась из моих рук, и я полетел в стену. Голову сотрясло от удара. Сквозь звон в ушах я услышал крик Алексея Георгиевича:

– Санитары! Пациенту плохо!

Я не собирался отпускать гостя и вновь потянулся к нему руками. Алексей Георгиевич отскочил от кровати. Я попытался спрыгнуть с нее. Не успел: в палату вбежали медбратья. Они действовали быстро. Я даже не успел сосчитать, сколько их было. Мои руки, тело и грудь сжало множество рук. Санитары держали меня, пока что-то не вонзилось в плечо и по венам не побежало лекарство. Голову начало кружить, как на карусели. Дьявольской карусели. Деревянная кровать скакала на площади, а в глаза била сотня прожекторов, перед которыми стояли черные Тени в сверкающих очках. Медбратья разжали свои тиски, и я упал в постель.

«Лекарства. Они что-то подмешивают в лекарства», – успел понять я и провалился в кошмар…

ГЛАВА 3. ЧЕЛОВЕК БЕЗ ИМЕНИ