Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты

А затем рука проводника легла на мое плечо. Я посмотрел на Рене, и он спросил:

– Идем?

– Идем.

И мы пошли в сторону Озера разбитых слез. Когда мы к нему вышли, я удивился. Озеро оказалось не водоемом, а огромным зеркалом на полу широкого круглого помещения. Диаметр озера достигал десятки, если не сотню метров шириной. Из помещения вело несколько выходов – примерно семь-девять, точно не успел сосчитать. Рене показал мне на один из них, сказал, что за ним находится Стеклянная лестница, а затем добавил:

– Парень, запомнил? Смотри только вперед, в сторону лестницы. Даже если Озеро заговорит с тобой, начнет стучаться с той стороны, ты продолжаешь смотреть в сторону лестницы. Запомнил?

– Да.

– Куда смотришь?

– В сторону лестницы, – вздохнул я.

– Ну смотри, не забудь об этом через двадцать шагов.

И мы пошли через стеклянное озеро. Друг за другом – Рене впереди, я за ним. Я держал в голове мысль: «Смотреть в сторону лестницы». Вот только мой проводник загородил собой Стеклянную лестницу, потому смотреть на нее не получалось. Постоянно рассматривать затылок Рене я не мог и поднял голову, чтобы изучить кирпичный купол. Потолок оставался свободным от зеркал, за исключением самой середины, где свисала зеркальная сосулька. На ее кончике сверкала капля. Она росла, а затем сорвалась и полетела вниз.

Я не увидел, как капля коснулась поверхности озера. Но я почувствовал, как мощный удар сотряс зеркальную гладь. Дрожь земли выбила меня из равновесия. Чтобы не упасть, я выбросил ногу в сторону и посмотрел вниз. За черным зеркалом я увидел ее – девушку в белом больничном платье с плюшевым кроликом в руках. Она бежала среди пещер Лабиринта.

Селена умерла?!

Я не успел ощутить ужас этой мысли. Твердая поверхность озера стал вдруг жидкой, и я пошел ко дну. В первые мгновения я запаниковал, стал барахтаться. А затем почувствовал, как ласковая прохлада касается тела, затягивает в себя. Перед глазами стоял образ бежавшей Селены, и чем меньше я двигался, тем четче он становился. Я перестал бороться с озером.

Я видел, как девушка бежала сквозь каменные пещеры и гроты, между обрывами и трещинами. Подъемы сменялись спусками. Огромные залы – узкими коридорами. И везде, везде пол был усеян инеем. Там, где пробегала Селена, кристаллики льда начинали расти, превращаться в тонкие длинные иглы, чьи наконечники, словно живые, устремлялись в сторону девушки. Остановись она хоть на мгновение, и ледяные иголки пронзили бы ее ноги. В одном из коридоров иней уже успел ранить Селену – ее шаги оставляли за собой дорожку из пятен янтарной крови. Но эта дорожка очень быстро исчезала – иней, словно живой, выпивал ее!

Пленница белой комнаты выбивалась из сил. Она выбежала на каменный выступ, чей край оказался свободным ото льда, упала на колени и закричала:

– Мама!

Никто не отозвался.

Лежащий немного в стороне иней начал протягивать свои жадные наконечники в сторону обессилевшей девушки. Не так быстро, чтобы согнать Селену с места, но и не так медленно, чтобы она успела восстановить силы.

Я рванул в ее сторону, чтобы помочь, но вместо меня побежало мое отражение. Оно выглядело точь-в-точь, как я, разве что неестественно блестело, словно его отлили из стекла. Я закричал:

– Селена!

Крик вырвался из груди отражения.

Девушка услышала свое имя и посмотрела в сторону моего двойника. Она не ожидала его увидеть и поэтому не знала, как реагировать. Селена стояла на месте, пока мое отражение не подошло на расстояние нескольких шагов от девушки и не произнесло:

– Селена, это я.

Иглы снега, почувствовав над собой человека, перестали тянуться к ногам девушки и попытались пронзить стекло двойника. Бессмысленно.

– Мечтатель? Ты пришел за мной? – спросила Пленница белой комнаты, не понимая, какое чувство она должна испытывать: недоверие, радость, сомнения.

– Нет, увы, нет. Это мое отражение. Я в Лабиринте, и я жив. И я…

Я осекся. Хотел сказать, что найду Селену и заберу, но если она в Лабиринте… Если она в Лабиринте, это означало только одно – она мертва.

Девушка сделала шаг в мою сторону, но остановилась. Ледяные иглы удержали ее, попытавшись снова протянуть к ней свои наконечники. Селене пришлось сделать шаг назад.

– Я хотела найти маму. Она где-то здесь, должна быть где-то здесь. Я поменялась душой с мертвым. Он обещал, что я найду здесь маму, а ее нигде нет. Я должна вернуться в свое тело до восхода солнца, иначе моя душа останется здесь навсегда. А я не хочу оставаться здесь. Не хочу! Пожалуйста, забери меня!

– Прости, я не смогу. Это всего лишь мое отражение, оно не может помочь тебе. Но я обещаю: найду тебя и заберу. Только скажи: как найти это место?

– Я не знаю, но… – заговорила девушка.

Я не услышал окончания фразы. Чья-то рука вцепилась в мое плечо и потащила к поверхности.

– Да греби ты уже своими ластами! – кричал Рене над головой.

Я оттолкнул его руку от себя и начал выплывать сам. Размытый образ Пленницы белой комнаты вновь появился в зеркальной воде. Мои энергичные движения стали затухать. Я мог еще поговорить с ней, узнать, где ее найти и как ей помочь.