Хранитель памяти

Час спустя Нико удобно расположился в кровати с видом на сад. На самом деле это была бывшая комната миссис Харпер, и хорошо, что она оказалась свободной. Зои обрадовалась, потому что это была самая красивая комната в хосписе. Теперь она внимательно смотрела на друга Бена. Он сильно похудел с тех пор, как они виделись в последний раз, и кожа приобрела желтоватый оттенок. Судя по записям, ему оставалось недолго, и она хотела скрасить его уход.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ничего, нормально. – Нико посмотрел на нее. – Я слышал о Бене. Мне очень жаль.

– Спасибо, – выдавила она.

– Он был хорошим человеком, – с тоской в голосе произнес Нико. – Он не переставал говорить о тебе. Он так сильно любил тебя.

– И я любила его. И буду любить всегда.

– Он рассказал мне все о тебе, – продолжил Нико, как будто и не слышал ее. – Твои записки… Вот почему я хотел приехать сюда, когда пришло мое время.

Она кивнула, вновь ощутив себя на знакомой территории.

– Ты хочешь, чтобы я записала какие-то слова?

При этом вопросе глаза Нико наполнились слезами, и он кивнул.

Зои присела на край его кровати и сунула руку в карман за блокнотом.

– Хорошо, Нико, что бы ты хотел сказать?

Наступила тишина, и Нико на мгновение показался ей опустошенным. Зои молчала. Она знала, что иногда людям нужна минутка-другая, чтобы подумать.

– Это моему лучшему другу, Эннио. – Нико опустил взгляд на свои руки. – Я совершил несколько ошибок, и уже слишком поздно их исправлять. Мне нужно, чтобы Эннио сделал это за меня.

– Сожалею.

– Я тоже. Мы всегда думаем, что у нас так много времени впереди, но в конце концов оказывается, что его вовсе нет. Оно убегает от нас, и теперь я должен попросить кого-то другого сделать то, чего не могу сам. – Нико сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – Он – самый близкий мой друг, почти брат. Мы оба вместе покинули Неаполь, огорчив при этом наши семьи. – Нико выдавил печальную усмешку. – Это сблизило нас в первые дни, мы оба переживали разногласия с родителями. В конце концов старики смирились, но только после того, как мы оба поженились и завели детей.

Зои улыбнулась.

– Так часто бывает, когда появляются дети.

– Да, мы и сейчас все еще близки с Эннио, но видимся не так часто, как хотелось бы. Он не знает, что я болен. Я не смог признаться ему в этом. Тем не менее он все еще мой брат и единственный, кому я доверяю исправить ошибку, которую совершил.

– Что за ошибка?

И снова слезы навернулись на овальные карие глаза Нико.

– В прошлый раз я ездил в Неаполь без семьи. У нас с женой, Кэтрин, возникли кое-какие проблемы, мне нужно было какое-то время побыть одному.

– Понимаю, – подбодрила Зои.

– Пока я был там, у меня завязались отношения с другой женщиной. – При этом признании щеки Нико залились румянцем.

– О, Нико, – сочувственно произнесла Зои. Ей не впервой было слышать подобные признания на смертном одре. – Но я думаю, что тебе лучше рассказать об этом своей жене. Пока ты еще можешь.

Нико покачал головой.

– Она знает. Она простила меня.

– Так в чем проблема? – ласково спросила она.

– Та женщина забеременела. Сейчас у нее есть сын, Антонио, ему пять лет.

– Вот как, – понимающе кивнула Зои.

– Когда я узнал о существовании Антонио, мне было так стыдно, и я сказал этой женщине, что он не может быть моим. Что у нас была только одна ночь вместе. Она разозлилась. Настояла на тесте ДНК. Тест показал, что Антонио – мой сын, но я все равно не мог рисковать моей семьей здесь и заявил ей, что меня это не интересует.

Теперь слезы, накопившиеся в глазах Нико, ручейками катились по щекам. Зои отложила блокнот и ручку и стала утешать его:

– Это самое большое сожаление в моей жизни. Я потратил столько времени впустую, не признавая сына, отрицая его существование. Кто я после этого? Бесчестный человек, и теперь я не могу исправить то, что должен исправить.

– Мне так жаль, Нико. Что я могу сделать для тебя?

– Мне нужно, чтобы ты поговорила за меня с Эннио.

– Он знает об Антонио?

Нико отрицательно покачал головой.

– Знает только моя жена. Она пыталась уговорить меня установить отношения с сыном после того, как мы узнали о нем четыре года назад, но я отказался, и она больше не настаивала. Вероятно, думала, что со временем я сам приду к этому. Как мы могли не знать, что времени у нас в обрез?

– Так что же ты хочешь сказать? Ты уже знаешь или тебе нужна моя помощь?

Нико тряхнул головой.

– Я точно знаю, что сказать. Пожалуйста, напиши так: Эннио, мне нужна твоя помощь. У меня есть сын, Антонио, я прошу тебя принять участие в его судьбе и стать ему отцом, которым я боялся быть. Я знаю, у тебя своя семья, но знаю и то, что твое сердце намного больше моего. Пожалуйста, поговори с Антонио, попроси у него прощения от моего имени за то, что я был таким подлецом, расскажи ему обо мне, позаботься о нем, как о своем собственном ребенке. Мне слишком поздно ехать домой и заглаживать свою вину, поэтому я умоляю тебя как брата, сделай это за меня. Твой глупый друг, Нико.

Когда Зои закончила писать, она поймала обеспокоенный взгляд Нико.

– Слишком много? – спросил он.