Хранитель пчел из Алеппо

На следующий день мы с Афрой добрались до площади Виктория. Пришли на полчаса раньше, но Барам уже сидел на скамье, положив на колени блокнот и что-то строча. При виде нас он встал и попросил подождать, чтобы не прийти в кафе слишком рано – проводнику это бы тоже не понравилось. Барам переключился на свои записи. Я попытался прочесть слова, но не смог из-за мелкого почерка. Я заметил в блокноте фотографию молодой девушки в армейской форме.

– Кто это на снимке? – спросил я.

– Моя девушка. Она умерла. Я переписываю свой дневник.

– Переписываете?

Парень долго не отвечал, а я следил за полудохлым псом, который смотрел на меня и вилял хвостом.

– Когда я добрался до Турции, меня поймали военные, – наконец сказал Барам, выдав все предложение на одном дыхании. – Всего поймали тридцать одного человека. Нас обыскали. Троих забрали, а остальным позволили продолжить путь.

– Почему?

– Потому что мы курды. Я вел дневник. Делал записи уже два года. Его нашли в моей сумке и увидели одно-единственное слово: «Курдистан». Меня посадили в тюрьму и спросили: «Что это за слово?». Я ответил: «Курдистан». Мне пришлось сказать, ведь они и так знали. Меня держали в заключении месяц и три дня. Потом выпустили. Но забрали мой паспорт и девятьсот евро, а дневник сожгли. Деньги и паспорт не были так важны, но в том блокноте была вся моя жизнь. Я плакал, когда его сожгли. Они сняли у меня отпечатки пальцев и сканировали сетчатку. Я заплатил двести евро за то, чтобы охранник выпустил меня, после чего сбежал в курдский город. Оттуда я позвонил отцу.

Он закрыл блокнот и положил на него руку.

– Но почему вы все еще здесь? – спросил я.

– Пытаюсь заработать достаточно денег, чтобы уехать. Мой брат – в Германии. Хочу успеть туда до его свадьбы.

У входа в метро торговец четками приставал к сошедшим с эскалатора людям.

– Надеюсь, вы успеете на свадьбу брата, – сказала Афра.

Мы втроем прошли до Ахарнона. Когда добрались до кафе, Барам едва заметно указал на одинокого мужчину, сидевшего в дальнем левом углу. На нем была черная рубашка поло и черная кожаная куртка. Он потягивал через трубочку холодный кофе из пластикового стаканчика. Этот мужчина с первого взгляда показался мне неприятным, но когда я обернулся спросить о нем Барама, парня уже не было. Больше я его никогда не видел.

Нехотя я подвел Афру к столику, где мужчина допивал кофе.

– Добрый день, – сказал я по-арабски.

Мужчина поднял голову, будто никого не ждал. Затем, не говоря ни слова, снял со стаканчика крышку и попытался выловить оттуда кубик льда.

– Я Нури, а это Афра. У нас встреча с вами.

Он поймал наконец лед и бросил в рот, раскусывая.

– Вы не говорите по-арабски? – спросил я.

– Садитесь, – произнес он на арабском.

Мы с Афрой сели. Возможно, нервничая или же тревожась из-за молчания мужчины, я выпалил взахлеб:

– На площади мы встретили Барама, он сказал, что вы поможете, вчера он звонил вам и сказал принести наши паспорта, что я и сделал, вот же они.

– Пока рано, – резко ответил мужчина.

Моя рука замерла в воздухе. Человек улыбнулся, возможно увидев такое послушание, затем хрустнул кубиком льда и поморщился совсем как девятилетний мальчишка. Удивительно, какой властью обладал этот мужчина-мальчик, в обычной жизни он бы сводил концы с концами в овощной лавке где-нибудь в переулке Дамаска. Я заметил в его глазах безумный огонек и вспомнил про мужчин в лесу.

– Это твоя жена? – спросил он.

– Да, я Афра.

– Ты слепая?

– Да, – сказала она с ноткой сарказма, заметной лишь мне. Казалось, жена говорит: «Какой же все-таки умный мужчина».

– Хорошо, – сказал проводник. – Бедная слепая женщина вызовет меньше подозрений. Тебе придется снять хиджаб и перекраситься в блондинку. А вот с тобой мало что можно сделать, – повернулся он ко мне, – но не такой уж безнадежный случай. Побриться, сменить рубашку. Поработай над выражением лица.

На столе завибрировал телефон. Мужчина взглянул на светящийся экран и переменился в лице, его щека дернулась. Он стиснул челюсть и перевернул телефон экраном вниз.

– Так, и куда вам нужно?

– В Англию.

– Ха!

– Все смеются, – сказал я.

– Амбициозно. Дорого.

Я опустил голову, беспокоясь за деньги в рюкзаке. Я будто принес сумку, полную яиц.

– Две тысячи евро – до Дании. Три тысячи – до Германии, – сказал проводник и выдержал паузу. – Вам лучше выбрать какую-нибудь из этих стран.

– Сколько до Англии?

– Семь тысяч за вас двоих.

– Семь тысяч! – воскликнула Афра. – Это же безумие! Сколько стоит перелет отсюда до Англии?

Мужчина засмеялся, Афра сморщила нос и отвернулась.

– Это не путевка до Англии, – сказал он. – Вы платите за наши услуги. Англия – особенное место, там вы будете в большей безопасности. Нам сложнее довезти вас туда. За это дополнительная стоимость.

Казалось, Афра хочет плюнуть ему в лицо. Я легонько толкнул ее ногу.

– Поэтому мы и хотим добраться туда, – сказал я. – Мы очень устали. Но у нас нет столько денег.

– Сколько есть?

– Пять тысяч.

– Наличкой?

Я глянул через плечо.

Мужчина изогнул брови:

– Вы ходите повсюду с такой суммой?