Читаем Хранитель планеты полностью

В голове не укладывается.

- А что, у вас так принято? - осторожно поинтересовался Марцеллий.

- Что принято?

- Ну... воровать... Вещи выменивать у иностранцев... - говорит Марцеллий, но мягко, чтобы человечество не обидеть.

- Не принято, но делают, - отвечаю.

- В энциклопедии про это не написано.

- Еще бы! - говорю.

- Чего же ты нам не дал знать? Это важно для планеты, - упрекнул Марцеллий.

- Мы с этим боремся. Скоро искореним, - говорю. - Зачем вам знать лишнее?

Марцеллий обиделся.

- В жизни ничего лишнего не бывает, Бабася. Ты уж, пожалуйста, правду нам передавай...

- Как мне ее передавать? ПИНГВИН-то у японца!

Стали мы думать. Сначала хотели, чтобы нам прислали нового ПИНГВИНа из Центра. Но с этим сложно. Все ПИНГВИНы на учете, по одному на планету. А тут получится два - у японца и у меня. И неизвестно, что станет передавать японский ПИНГВИН. Не информация будет, а каша.

Тут приползла по трубе Катька. Принесла с собою хлеба и яиц.

- Яйца вареные? - спрашиваю.

- Сырые. Не смогла сварить. Подозрительно, - отвечает.

- Эх, яичницу бы сейчас... - вздохнул я.

Марцеллий оживился.

- Давайте сделаю вам яичницу, - предложил он.

- В чем только?

- Сковородку могу дома стащить, - сказала Катя. - А где газ достать?

- Ничего, я без газа, - говорит Марцеллий.

Катька тут же исчезла, через десять минут возвращается с алюминиевой сковородкой. Из Катьки подпольщица бы получилась крутая! И даже масла кусочек принесла!

Марцеллий ставит сковородку на ящик, разбивает яйца - и туда!

Достает из кармана ту самую дудочку, что я у него в первый раз видел. Нажимает какие-то кнопки на ней, потом свистит.

И сразу же вокруг сковородки образуется легкое сияние, а яйца с маслом начинают шипеть. Аромат в трубе возник очень приятный. Через минуту яичница изжарилась. Марцеллий дунул в трубочку - сиянье пропало.

Мы с Катькой на яичницу навалились. Прямо из сковороды.

- Как это делается? - спросил я, жуя.

- Очень просто. Это энергетический клапан, - показал Марцеллий дудочку. - Вроде бы как водопроводный кран. Набираешь программу, задаешь координаты, и энергия стекается куда нужно. Можно что-то подогреть, можно заморозить, а можно кусочек пространства перенести в другое место.

Он набрал на дудочке новую программу, свистнул, и над нашими головами на потолке трубы зажегся светящийся шарик. Почти как электрическая лампочка. В трубе светло стало.

- Классно, - говорит Катька.

От этого светящегося шара потеплело. Сидим мы втроем, нам уютно. Хотя, если вдуматься, картина дикая! В бетонной старой трубе сидят космический пришелец, Хранитель планеты и девчонка. Связистка с волей... Кстати, связистка рассказала, что выпытала у Родюшкина дополнительные сведения об этом японце. Господине Мацуката. Оказывается, он представитель фирмы "Тошиба" на выставке, которая в Гавани. Средства вычислительной техники и связи.

- Завтра я к нему наведаюсь, - говорю. - Разговор есть.

- Ой, смотри! - говорит Катька. - не отдаст он ПИНГВИНа так просто.

- Почему просто? Я его обратно на часики выменяю. - показал я подарок Марцеллия.

Марцеллий стал собираться в дорогу.

- У вас тут хорошо, а дома лучше, - говорит.

- А кто там вас ждет? - поинтересовалась Катя. - У вас есть близкие?

Марцеллий как расхохочется!

- У меня там все близкие, дальних нет, - говорит. - Мы все - одна семья. Вы тоже к этому придете, только не скоро.

- И если мозгов хватит, - добавляю я. - Знаем.

- А шарик будет гореть, когда вы улетите? - спросила Катька.

Марцеллий задумался, вздохнул, потом снова вынимает дудочку из кармана.

- Вот что, - говорит, - я вам ее оставлю. Может, пригодится.

И он объяснил, как пользоваться энергетическим клапаном. Все кнопочки показал. Штука действительно классная! Качает энергию прямо из космоса. Может даже перемещать энергетически с места на место, хоть на другую планету.

- Только нужно правильно задать координаты, чтобы не промахнуться, сказал Марцеллий.

- И к вам в Центр можно попасть? - спрашиваю.

- Почему нет? Только не советую, - сказал Марцеллий. - Во-первых, мне потом не отчитаться, слишком много энергии растратите. Во-вторых, там у нас форма жизни другая.

- Как это? - спрашиваем с Катькой.

- Ну, не в виде людей. Это я здесь такой - с головой и руками. Чтобы легче было с вами общаться. А там я... другой, - Марцеллий загадочно пошевелил пальцами.

- Какой? - Катька не выдержала.

- В виде света. Мы все в виде света. Но это долго объяснять. - Марцеллий заторопился, лег на ящики, набрал координаты на трубочке и свистнул.

Он успел сунуть дудочку мне и начал быстро растворяться в воздухе.

- Прилетайте еще, не забывайте нас, - сказала Катя.

- Пока! - Марцеллий помахал уже почти растаявшей рукой.

Он исчез. Остался только светящийся жаркий шарик над нашими головами, освещающий длинное дуло трубы. И дудочка с кнопками у меня в руках.

Глава 11 ВОЛШЕБНАЯ ДУДОЧКА

Мы погрустили немного, когда одни остались. Я попытался представить, как Марцеллий в Центр прилетает, где все в виде света... Светло у них там, наверное! Не то что здесь, в трубе, хотя ихняя лампочка и горит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза