Хранитель вод

Отвернувшись, я долго смотрел в море, пока взгляд не остановился на поцарапанном оранжевом контейнере, крепко привязанном к носу «Китобоя». Теперь в нем лежал прах Мари. Настоящий. Сделав глоток из своего бокала, моя редакторша тоже показала на контейнер.

– С газетчиками я справлюсь. – Она покачала головой. – Это обойдется недешево, но… ты того стоишь.

Я завел мотор. Водная гладь блестела, как стекло, прохладный бриз холодил кожу. Под лодкой мелькнула длинная тень – робало или какой-то другой хищник. «Отведи меня домой!» – прозвучал в моих ушах голос Мари.

Я кивнул.

– Что ж, давай попробуем.

Она улыбнулась, отсалютовала мне бокалом и быстро зашагала вдоль причала, держа курс к очередному бару, а мы с Солдатом задним ходом отошли от причала и развернулись. Я переключил передачу, и «Китобой» не спеша двинулся вдоль южного побережья Ки-Уэста на восток. Солнце играло на облезлом оранжевом контейнере. Впереди лежало шесть сотен миль обратного пути.

Пути домой…

Думать об этом было приятно.

Глава 52

Боунз поработал с видеофайлами, снятыми на борту «Моря Нежности» и «Дождя и Огня», и власти произвели несколько десятков арестов на побережье Флориды и в других местах. Задержанных было больше шестидесяти человек, среди них оказалось немало очень известных людей. Эти последние наняли самых дорогих адвокатов, пытаясь выбраться из капкана и заткнуть рот средствам массовой информации, но опровергнуть видеосъемку было невозможно, тем более что во многих роликах фигуранты оказались запечатлены в обществе несовершеннолетних.

Журналистам так и не удалось напасть на мой след, несмотря на все их старания. Ни один наемный писака не продвинулся дальше «сенсационного» известия о том, что в разоблачении торговцев живым товаром принимал участие глубоко законспирированный секретный агент, который в течение недели освободил из плена двадцать шесть девушек и вбил осиновый кол в сердце мафиозной структуры, создавшей на Восточном побережье хорошо отлаженную систему продажи несовершеннолетних в сексуальное рабство.

Почти всем девушкам понадобилась медицинская и психологическая помощь, однако большинство благополучно вернулись к своим родителям – к прежней, нормальной жизни. Было несколько девушек, с которыми журналистам так и не удалось связаться; их телефоны были отключены, а сами они по месту жительства не появлялись. В конце концов пресса пришла к выводу, что их вывезли в неизвестное место для прохождения сложного курса психологической реабилитации.

Капитану «Демона» предложили сделку с правосудием – сокращенный срок, более мягкие условия заключения и так далее. Парень тщательно взвесил все «за» и «против» и теперь пел как канарейка. Кажется, его даже включили в программу защиты свидетелей – те, кого он «сдал», наверняка захотят с ним поквитаться.

Современная работорговля – бизнес серьезный.

Наш путь домой занял почти неделю. Мы не торопились и шли малым ходом, любуясь берегами. По ночам я спал на кормовом диванчике, прижимая к груди оранжевый контейнер с прахом Мари.

На острове, когда мы туда прибыли, ничего не изменилось. Автоматическая система полива работала как часы, и две сотни лаймовых и апельсиновых деревьев – как и розовые кусты – чувствовали себя просто прекрасно. Правда, мое длительное отсутствие, видимо, внушило сорнякам кое-какие надежды, поэтому первые несколько дней после возвращения мне пришлось посвятить отражению их массированной атаки. Я безжалостно выпалывал их, поливал гербицидами, выдирал из земли корни и в конце концов сумел восстановить былое статус-кво.

Когда я наконец набрался смелости подойти к часовне, то увидел, что моя записка по-прежнему висит на дверях. Сначала я хотел ее снять, но у меня не поднялась рука, так что записка осталась на прежнем месте.

Солдат оказался редким зассанцем. По-моему, он пометил все деревья на острове, причем некоторые – не по одному разу. Вероятно, они нравились ему больше других. Чтобы ускорить его выздоровление, я водил его плавать. Сначала мне приходилось поддерживать пса под брюхо, пока он слабо работал лапами, но со временем его мускулы окрепли настолько, что я стал его отпускать. Какое-то время спустя Солдат начал поворачивать против течения, и я решил, что это добрый знак.

«Китобоя» я вытащил на берег и несколько дней занимался обслуживанием и мелким ремонтом. Мне казалось, он этого заслуживает. Я даже содрал с него всю пленку, благодаря чему моя лодка приобрела свой первоначальный цвет.