Хранители. Часть 2 Четыре тамги

— То там, то здесь находил. А как-то в лесу от дождя прятался и залез под старое корневище. Там берег осыпался, дёрн с высохшими корнями, как зонт, нависает, вот я туда и нырнул. Дождь хороший лил. Там в песке их много было. Пока дождь-то пережидал, наковырял из песка целую жменю. Они интересные. Жаль их бросать, вот и собираю, как попадаются. Птички, человечки да рожицы всякие.

— Хорошо, что не оставляешь. А там под корневищем, где от дождя прятался, есть ещё, как думаешь?

Семён пожал плечами.

— Кто его знает? Может, и есть. Там берег осыпается, и в песке, как вдоль обрыва идёшь, частенько попадаются.

— Сможешь потом показать это место?

Семён удивлённо посмотрел на Сергея.

— Так мы же туда и идём.

Теперь уже Сергей удивился.

— Как это — туда и идём?

— Ну да. Дед Василий сказал, что вы Росомаху хотите посмотреть, но я вам точно говорю, делать там нечего. Людям там и жить-то негде. Какие там могут быть городища? А вот возле дедовой большой избы будто бы кто-то и жил. А до Росомахи оттуда ещё порядком пилять!

Сергей задумался.

— Так что, куда идём-то? — спросил после некоторого молчания Семён.

— К Росомахе. Но если эта изба и обрыв недалеко от нашего маршрута, то, конечно, давай сходим и посмотрим. Если места интересные, мы координаты в навигаторы забьём и пойдём дальше, а на обратном пути можно и подольше там походить. Хорошо?

— Куда скажете, туда и отведу. Только у Росомахи делать нечего, точно вам говорю. Ничего вы там не найдёте. Камни одни.

— А керамику ты где-нибудь находил? Ну, черепки, осколки там всякие от глиняных горшков? Ещё красивые, с орнаментом бывают.

Семён помотал головой.

— Не, черепков не видел. А может, внимания не обращал…

Тёмная полоса леса показалась на горизонте только к семи часам вечера. Идти здесь было хоть и хорошо, но трудное начало пути и тяжёлые рюкзаки делали своё дело. Ноги, плечи и поясница с непривычки ныли, а рюкзаки с каждым километром становились всё тяжелее. Остановки последние пару часов делали чаще, благо белые ночи позволяли идти хоть всю ночь. В предчувствии скорого отдыха последний участок до леса прошагали ускоренным темпом на одном дыхании. Наскоро выбрав подходящее для лагеря место, все четверо скинули рюкзаки и с полчаса просто лежали, отдыхая после непростого первого дня экспедиции. Цезарь, тоже изрядно набегавшись, устроился под деревом на сухой прошлогодней хвое и, свернувшись калачиком, затих.

Натаскав по привычке большую кучу дров, Сергей, Дмитрий и Костя принялись разбивать лагерь, поручив своему проводнику заниматься костром и ужином. Решено было приготовить гречневую кашу с тушёнкой. Пока друзья вырезали шесты для навеса и рвали для настила лапник, Семён вырубил две рогатины с перекладиной, развёл костёр и повесил на огонь котелок. Наблюдая за тем, как друзья разбивают лагерь, он только улыбался и качал головой. Когда всё было готово, он осмотрел палатку, навес, жерди, чтобы сушить одежду и обувь, клеёнку-стол на брезенте поверх настила из лапника и наконец, не выдержав, рассмеялся:

— Основательно вы подходите к этому вопросу! Как будто тут неделю жить собрались.

Когда друзья сняли ботинки и переобулись в лёгкие сланцы, он одобрительно кивнул и тоже достал из своего рюкзака шлёпанцы.

— Вот это правильно. Ноги должны отдыхать, а обувь должна быть сухая. Если кто мозоли успел набить, у меня пластырь есть. Но нужно сначала холодной водой с мылом вымыть.

— Это мы в курсе, — отмахнулся Костя. — Не первый день в лесу.

Умывшись у реки, все четверо сели под навес. Костя вытащил из рюкзака литровую пластиковую бутылку с коньяком, колбасу, хлеб и сало.

— Ну что, Сёма, давай-ка за знакомство, пока каша варится?

Семён залез в свой рюкзак и вытащил оттуда такую же литровую бутылку и пару рыбных консервов.

— Только сам хотел предложить. Но у меня чистый спирт.

— Вот это у нас банкет организовался! — рассмеялся Дмитрий, потирая руки. — Ну что, пожалуй, начнём с коньяка?

Пока варилась гречка, успели сфотографироваться на память, выпить за знакомство, за успешное начало экспедиции, за то, чтобы погода не подвела, ну и, само собой, за здоровье. Под горячую кашу с тушёнкой дело пошло ещё веселей, и к чаю все уже были изрядно захмелевшие и довольные, несмотря на усталость.

— Эх, мужики, — вздохнул Семён, блаженно потягиваясь, — знали бы вы, сколько я по этой дороге ещё пацаном выходил… Да с рюкзаком тяжёлым. Сперва, конечно, с отцом деду припасы носили да шкурки, что дед добывал, забирали, а как подрос, уже по очереди ходили. Я первые-то разы сам страх как боялся, а потом ничего, привык. Вам, наверное, дед Василий с Колей рассказывали историю про моего деда? Они ведь его хорошо знали.

Сергей кивнул.

— Мне рассказывал, да я толком не помню. Участкового он вроде застрелил. Так?

Семён, отхлёбывая горячий чай, показал два пальца.

— Двоих.

Кот присвистнул:

— Ого! Чего это он так на правоохранительные органы осерчал?

Семён поставил кружку и закурил.