Хранители. Часть 2 Четыре тамги

— Ещё как… Я сам всегда дольше одной ночи старался не ночевать, редко две. И то если погода совсем не даёт выйти. Раз неделю метель пережидал, так, чтобы с ума тут не сойти, начал у деда учиться по кости резать. Понравилось. После у поселковых мастеров ещё поучился. Так и освоил ремесло. Сейчас иногда зимой балуюсь. Старое-то поколение, оно куда крепче нас. Наше с вами ещё так-сяк. Можем прожить без телефона, в лесу не пропадём и на стрессы плевать хотели. А молодёжь сейчас в Интернете вся, в гаджетах. Любое дерьмо от какого-нибудь популярного рэпера или блогера без разбору глотают и радуются — истину узрели! Мнение своё высказать боятся, вдруг дизлайк поставят, как после этого дальше жить? Посади их в это подземелье в тишину могильную, через неделю вместо того, чтоб чем-то себя занять и мозгами пошевелить, удавятся или в дыру кинутся, потому что вся их личность в Интернете растворилась. А дед не сидел без дела, то мебель вырезал, сами видели в избе, то по кости резал, то шкурки выделывал. В посёлке его табуретов, стульев и полок чуть ли не в каждом доме. Делал от скуки и дарил всем. Передаст через охотников кому-нибудь стулья или полочку, а нам потом в благодарность то мясо, то рыбу несут, а мы и не в курсе! Читал дед много и богу молился. Грехи всё отмаливал…

Семён грустно вздохнул, посмотрел на своих подопечных и смущённо улыбнулся:

— Что-то я разошёлся. Накипело просто. Дома балбес растёт: ни леса не нужно, ни лодки, ни девчат, и руки не из того места растут, сколько ни бьюсь с ним. Сутками бы в игрушки компьютерные играл. Ничего, скоро со мной в лес поедет. Всё лето у меня трудиться будет, чтобы научился довольствоваться малым да узнал, как деньги достаются.

— Всё так и есть, — сочувственно вздохнул Сергей, надевая рюкзак. — Куда ни глянь, сплошная деградация. Всё меньше в людях чести, совести, трудолюбия, страха божия…

Дмитрий, глядя на них, не выдержал и рассмеялся:

— Ну, прям два Михаила Щербатова — «О повреждении нравов в России»!

— Ай, уж и побрюзжать нельзя… — глянув на друга, отмахнулся Сергей.

— Да можно, можно, тем более что вы правы. Всё воспитание из семьи идёт. Что заложат в детстве, то и прорастёт. Жизнь, конечно, внесёт свои коррективы, но всё это уже будет наматываться на стержень, заложенный в детстве…

— Да идёмте уже! — взмолился наконец Костя. Он стоял полностью собранный и только переводил взгляд с одного на другого, переминаясь с ноги на ногу.

— Да, да, идём. Вперёд! — скомандовал Семён и двинулся за рванувшим впереди всех Цезарем. — За мной!

До Росомахи добирались почти пять часов. Ущелье постепенно превращалось в целую сеть широких, похожих друг на друга каменных лабиринтов. Многочисленные большие и маленькие ручьи, впадающие в основное русло с разных сторон, путали картину ещё больше, и подчас невозможно было сразу определить, где проходит основное русло. Через восемь километров нависающая слева стена наконец закончилась и впереди, радуя уставший от серости глаз, показалось зелёное пятно открытого лесного массива. Ручей плавно повернул влево, огибая высокий, похожий на нос гигантского ледокола утёс, за которым путешественники увидели живописную картину: по левой стороне тянулся поросший стлаником и кривыми деревьями каменистый склон, справа возвышалась стена огромных кедров, а посередине между ними широко разливался ручей. Вдали виднелась небольшая, спускающаяся к воде тремя покатыми уступами гора. Сверху над этим всем нависали низкие белые облака, между которыми пробивались редкие солнечные лучи.

— Почти пришли! — радостно объявил Семён. — Вон она — Росомаха! Правда похоже?

Гора действительно была похожа на пьющего воду медведя или росомаху. Самая большая часть — туловище. Средняя, поменьше, — холка. И самый малый, с небольшими выступами валун — голова с вытянутой и склонённой к воде мордой. Гора располагалась с запада на восток. Голова зверя смотрела на запад.

— И впрямь похоже! — улыбнулся Сергей. — А ты говорил, камни одни и делать тут нечего… Глянь, какой лес шикарный!

Он показал в сторону деревьев.

Семён посмотрел на зелёных исполинов и отмахнулся:

— Да это лес, что ли… Небольшой пятачок всего. А за ним и дальше туда, — он махнул рукой в сторону Росомахи, — камни сплошные. Ущелье там немного уже, чем мы шли до избы, и ещё чёрт-те сколько тянется. Не стал бы тут никто жить. Чего тут делать? Рыбы нет, зверя мало. Глухарей, конечно, полно, так их бы в один год выбили — и всё. Ай, смотрите сами… Потом скажете, что я был прав…

Вблизи гора оказалась меньше, чем ожидали. А когда путешественники остановились напротив склонённой к ручью морде этого каменного зверя, оказалось, что у него по обеим сторонам головы имеются ещё и две почти одинаковые лапы в виде двух огромных продолговатых камней с обеих сторон головы. Только левая была чуть повёрнута внутрь.