Хранители мира

– Раз уж вам нужно добраться в такую даль, попробуйте доехать на оленях, – подсказала она. – Эти ребята быстро бегают и не отказывают в помощи друзьям. Правда, нет никаких гарантий – у-ху-ху, совсем никаких гарантий, – что они посчитают друзьями вас. Но если говорить с ними вежливо и уважительно, они, наверное, согласятся подвезти вас хотя бы немножко.

– Какая замечательная идея! – воскликнул Мох. – Правда, Вереск? Дождевик? Ну надо же! Я сам нипочём бы не сообразил.

– А я сообразил бы, если б кто-нибудь догадался спросить меня, – Вереск обиженно шмыгнул носом, отчего Дождевик ехидно выгнул бровь.

– Значит, решено, – поспешно сказал Мох, чтобы друзья не успели затеять перебранку. – Едем на оленях. Не подскажете ли, где нам их найти?

– Ух-ух, нет. Боюсь, что с ходу не отвечу. Олени очень робкие и скрытные, хоть и держатся большими семьями. К тому же стада вечно переходят с места на место. Но если вы будете здесь в это же самое время завтра ночью, я постараюсь прилететь с новостями. А до тех пор вы можете поспрашивать других зверей и птиц про Шальной Ручей. Только не связывайтесь с полёвками – они совсем безмозглые. Поэтому их так легко поймать!

С этими словами неясыть расправила крылья и взмыла в тёмное ночное небо. Прощальный клич «кью-ю-ювик» и ответное «у-ху-ху» растаяли где-то на востоке.

Вы когда-нибудь встречали весенний рассвет под открытым небом? Вот как он начинается: все птицы запевают в одно и то же время, приветствуя новый день. И тут уж никак не обойтись вялым чириканьем: надо стараться на совесть, голосить, выводить рулады, заливаться песней, будто мощный хор, или горланить, как футбольные болельщики, когда мяч летит в сетку, – словом, не отставать от других. Упитанные рябинники вопят; малютки-корольки так отчаянно рассыпают трели, будто вот-вот лопнут; малиновки поют грустно и звонко, а чёрные дрозды – радостно; пеночки как будто звенят монетками, зяблики переливчато свистят; славки надсаживают горло; завирушки трещат; скворцы улюлюкают и пищат, словно роботы, и ещё много-много песен несётся со всех сторон. Вот эти звуки и разбудили троих наших друзей. Хоть они и привыкли к рассветному хору на Ясеневой улице, но здесь, за городом, птиц было куда больше. Звучали новые, непривычные песни и голоса, и уснуть под оглушительную симфонию троим путникам больше не удалось.

Наскоро позавтракав кашей из пыльцы и свежевыжатым одуванчиковым соком, друзья решили осмотреться. Когда они пришли сюда и разбили лагерь, уже темнело, и они не успели как следует разглядеть место, которое выбрали для ночлега. Теперь по дороге мимо их куста всё чаще проносились машины, и троица направилась в другую сторону – туда, где колыхалась густая трава, ещё влажная от ночной росы.

По земле между высокими стеблями вились и петляли узкие тропки. Человеческий глаз их бы не различил, а вот хищные птицы вроде пустельги знали, куда нужно смотреть. Эти тропинки протоптали луговые жители – полёвки, мыши и землеройки. Ходить по ним могли лишь очень маленькие существа. Вереск шагал впереди, прорубая дорогу в зарослях верным кинжалом «Стэнли», но стараясь не потревожить зелёных пауков, клопов-щитников и долгоножек, которые жили в сырой траве. Идти было трудно, как в настоящих джунглях: у самой земли густо перепутались клейкие листки подорожника, солнечно-жёлтые лютики и нежно-лиловый горицвет. Травы здесь росли нескольких видов, и названия у них были удивительные: душистый колосок, овсяница красная, гребневик и бухарник шерстистый.

Давайте поглядим на эту картину глазами дикого голубя, сидящего на ветке придорожного дерева. Дорогу и луг разделяет живая изгородь из боярышника; она немножко разрослась и одичала, а под ней скопился мусор, потому что люди не ухаживают за этим местом. Однако кусты полны весеннего сока и уже начинают зеленеть. У корней боярышника пристроились три шалашика, которые на первый взгляд не отличить от прошлогодних листьев. Между ними чернеет круг от затушенного костра. Зелёная трава в паре метров от изгороди чуть заметно колышется – но не от ветра. Троих маленьких путников не видно, потому что высокие стебли сомкнулись над ними, но можно проследить, как они движутся по лугу, – если, конечно, знаешь, куда смотреть.

И вдруг трава начинает колыхаться в другом месте, чуть подальше; как будто извиваясь на ходу, зелёная волна устремляется в сторону путников. И твоё маленькое птичье сердце замирает от ужаса в пернатой груди, потому что ты знаешь, что сейчас произойдёт. Ты уже не раз видел вот такое движение в густой траве и понимаешь, что это…

– Змея! – донёсся отчаянный вопль из зелёной травяной чащи. С ветки дерева сорвался напуганный дикий голубь и стремительно улетел прочь.

Кричал Вереск, уже занёсший для удара верный кинжал. Стальной клинок ярко блестел на солнце.

5. Лицом к лицу. На редкость говорливый персонаж