Хранители мира. Дорога домой

– Это когда сотни скворцов зимой сбиваются в огромные стаи и танцуют в небе на вечерней заре, – объяснил Чердак. – В Улье тоже так плясали, но перестали где-то с полсотни кукушкиных лет назад.

– Интересно, может, они до сих пор танцуют на зимней конференции, куда Лихач летает каждый год? – сказал Мох. – Разве ему ещё не пора на восточное побережье?

– Я спрашивал его сегодня, но он сказал, что останется тут и будет нам помогать, – сообщил Вереск. – Вот что значит настоящий друг! Надо будет хорошенько заботиться о нём зимой. Бывают птицы-одиночки, но это не про скворцов. Им нужна компания.

– Ну, я пошёл, – сказал Падуб, вставая и делая шаг в темноту. – Спасибо за ужин, было съедобно. Да, пока я ещё тут: вы спрашивали про человеческих детей. Среди них есть наблюдательные, а есть и не очень. На школьном дворе живёт один дрозд, Жабус – дальний родственник вашего приятеля Боба. Вы же знаете, каждую весну дрозды добавляют к песням новые трели, чтобы завлечь невест. Так вот, у Жабуса получается очень похоже на звуки из тех плоских чёрных штуковин, что люди везде таскают с собой. Кое-кто из детей это заметил, и им понравилось. Теперь они узнают Жабуса и радуются, если он прилетает. Но многие другие не видят его в упор – будто никаких дроздов во дворе и нет. Даже песенку его не слышат. Наверное, и с нами выходит точно так же.

– Жабус. Смешное имя, – заметил Мох, сдерживая ухмылку.

– Это я его так назвал! – раздражённо сказал Падуб. – И было за что!

С этими словами их гость растворился в темноте.

На следующее утро Мох чувствовал себя удивительно бодрым. Настроение у него поднялось впервые с тех пор, как друзья покинули Улей. Тоскливый страх за Дождевика по-прежнему мучил его – как и всех остальных. Но, по крайней мере, теперь они занялись настоящим делом, и от этого на душе становилось легче. Мох радостно предвкушал новые встречи с людьми. Надо же! С ними можно говорить, как с птицами и животными. До чего странно!

После завтрака Щавель и Вереск отправились каждый по своим делам, а Мох с Чердаком перелезли через забор в соседний сад и обошли всех его жителей, которых удалось застать: попугаев, белок, дроздов, завирушек, червей, уховёрток и серых домашних мышей. К тому времени, когда люди проснулись и сели завтракать, Мох с Чердаком уже составили длинный список пожеланий, требований и просьб. Многие из них противоречили друг другу, чего и следовало ожидать. Но оба хранителя природы знали (хоть никогда и не сказали бы вслух), что одни живые существа должны есть других. Так уж устроен Зелёный Мир. Главное – добиться равновесия, создать устойчивую пирамиду: съедобной мелочи должно быть очень много; тех, кто ею питается, – чуть поменьше; тех, кто питается ими, – ещё меньше, и так до самых верхних «этажей», которые занимают хищники вроде пустельги. Их много не нужно.

Через некоторое время из дома вышел Бен в красной шапочке и варежках, волоча за ухо потёртого синего зайца. Чердак подул в свою белую флейту, и мальчик тут же помчался на звук. По просьбе двух друзей он постучал в калитку Ро и позвал девочку играть. Вскоре все четверо забрались под батут, чтобы взрослые не увидели их из окон.

– Классный у вас батут, – застенчиво сказала Ро.

– Спасибо. Вообще-то, его поставили для Майи. Но ты попрыгай, если хочешь.

– Ладно, потом, – ответила Ро. – Поверить не могу, что тайный народец и правда существует! И не в книжках, а по-настоящему. И всё это время водился у вас в саду!

Бен радостно ухмыльнулся.

– Ага! Это даже лучше, чем собака! Щенки смешные только первое время. А эти – навсегда!

– Но теперь они живут у нас в саду, потому что там лучше. И я могу играть с ними, когда захочу! – заметила Ро.

Мох понял, что разговор зашёл не туда.

– Эй! Прошу прощения! Мы вам не домашние любимцы!

– И не игрушки, – добавил Чердак.

– Но вы ведь животные, – неуверенно сказал Бен.

– Не совсем.

– Вы дети природы, – со знанием дела сказала Ро.

– Да. И вы тоже.

Бен и Ро изумлённо переглянулись.

– Мы? – переспросила девочка. – Разве мы часть природы?

– Конечно, – твёрдо ответил Чердак. – Вы живые, так ведь?

– Ну да… Но природа – она же… дикая.

– Когда-то люди были к ней очень близки. А теперь об этом забыли.

– А я не забыл! – объявил Бен и радостно заулюлюкал. – Я дикий! – выкрикнул он, содрал с рук варежки, зачерпнул пригоршню сырой осенней земли и нарисовал себе на щеках пару грязных полосок. – Ура! Я дикарь!

– Бен, будь посерьёзней, – строго сказала Ро. – Мох и Чердак просят нас о помощи. Мы единственные, кто может спасти тайный народец.

– И весь Зелёный Мир, – добавил Мох.

Бен перестал дурачиться и едва не ударился в слёзы.

– Я не хочу никого спасать. Это страшно и трудно, – сказал он жалобным голосом.

– Я же вам говорила! Он ещё маленький. – Ро закатила глаза с таким видом, будто была старше Бена лет на десять, а не на год, два месяца и одиннадцать дней.

– Бен, послушай-ка, – начал Чердак. – Помнишь, о чём мы говорили вчера? Насчёт корма для птиц?

– Да, – кивнул мальчик и шмыгнул носом.

– И что на это сказали взрослые?

– Что я могу покупать семечки на карманные деньги.