Хранительница его сокровищ (СИ)

В воскресенье днём они пойдут к родителям, и Вася со своими тоже подтянется, будет семейный обед. В понедельник юбилей у подружки Наташки, сто лет дружат, с самой первой работы, и это Лизавете было прошлой осенью сорок пять, а Наташке уже полтинник. Правда, Наташка грозилась каким-то своим троюродным братом — мол, познакомишься, такой мужик, что просто ах, закачаешься.

В мужиков, которые просто ах, Лизавета не верила от слова «совсем». Потому что. О да, ей за истекшие полгода встречались мужчины, которым она была интересна. Беда в том, что ей они не были интересны никак. Они не так двигались, не так пахли, не так говорили не те слова. Жили вообще не так. И все, как один, считали, что она несчастненькая, потому что одинокая, а они для неё — дар божий. Поэтому ну их. И вообще, она замужем, вязь браслетов никуда не делась, хоть и видна была только при ярком солнечном свете. Ведь абсолютно то самое, что сказала ей гадалка в новый год — могущественный супруг, были вместе, а теперь не вместе…

Эти полгода дались ой как непросто. Оказалось, она уже привыкла к другому языку, другой пище, другому климату. Четыре с половиной месяца, кто бы мог подумать! Самая тёплая зима за всю её жизнь. А потом, дома, ещё одна, и как положено, с тридцатником с середины ноября и до марта.

Тогда, вернувшись, она проспала двое суток. Только и успевала — звонить начальству, отпрашиваться, реветь и засыпать дальше. На третий день, аккурат в день рождения, она отскреблась от постели и приползла на работу с тортиком и вином. А вечером получила неожиданный подарок судьбы — ей позвонил человек, купивший её квартиру, и спросил, не может ли она пожить в ней ещё примерно месяц? У него форс-мажор, начинать ремонт он сейчас не может и вообще не в городе, и даже ключи у неё забрать не получится.

О да, Лизавета могла. И это событие подстегнуло соображение — может, есть ещё какие-то варианты, кроме как съехаться с родителями?

В черной кожаной сумке лежало нехреновой ценности колье с браслетом. Примерная оценка показала… хорошую сумму показала. Зачем ей такое, у неё всё равно никогда не будет ни одежды, с которой это носить, ни поводов для того, чтобы такое надевать? Опять же не стоит хранить такую вещь дома.

Продать гарнитур удалось через коллекционеров. Правда, сначала она сделала ювелирную экспертизу — когда делали в очередной раз для музея, договорилась с экспертом Пробирной палаты. Эксперт восхитился и пробе золота, и чистоте камней, всё аккуратно осмотрел и взвесил, и выдал заключение. Кроме того, ещё удалось опять же через музейных знакомых добыть заключение о художественной ценности предмета. Правда, установить время и место изготовления не удалось никому. Ещё бы!

Попутно она попросила осмотреть — просто для неё, без документов — ещё и ставшее обручальным кольцо с синим камнем. Камень оказался сапфиром. И Лизавета в какой-то момент обнаружила, что если она того хочет, то это кольцо не видит никто, кроме неё. Удобно, потому что отвечать на вопросы по поводу этого кольца она была не готова. Равно как и снимать его.

На вырученные деньги Лизавета купила маленькую двушку-хрущевку в том же районе, где жила раньше. Для одной нормально. Потом они с братом Васей, его женой Наткой и племянниками две недели белили, красили, клеили новые обои и стелили линолеум. Вешали карнизы и шторы. Почти всю мебель из старой квартиры Лизавета тоже продала — чтобы не вспоминать о старой жизни. В новую квартиру купила самое необходимое — кровать, шкаф, холодильник, стиралку, печку. Миниатюрный гарнитур на кухню, стол под компьютер, несколько стульев, диван в большую комнату. Да и всё.

Жить одной было ожидаемо непривычно, и Лизавета вспомнила о давней мечте про кота. За котом она поехала к Ольге, конезаводчице и инструктору, которая когда-то учила Настю верховой езде, и благодаря которой она, Лизавета, хоть что-то понимала про коней, когда оказалась в Фаро. Ольге в усадьбу всё время подбрасывали котят, и когда Лизавета позвонила и спросила — есть ли, та сразу же ответила, что есть, ещё какие, приезжайте и выбирайте.

Ольга обрадовалась Лизавете, расспросила про Настю, предложила покататься. Ностальгия сжала сердце железным обручем, и Лизавета согласилась. У Ольги глаза на лоб полезли, когда Лизавета забралась в седло без посторонней помощи и уверенно перевела рыжего Гурмана в галоп, и Гурман выполнил приказ беспрекословно. Пришлось сказать, что да, была практика. Теперь нет…

Котят на смотрины было несколько, и больше всего Лизавете понравился серый полосатый Вася. Крупный для своих четырех-пяти месяцев, с тёмными подушечками на лапах, длинными усами и кирпичного цвета носом. Она было решила забрать его, но вдруг из-за поленницы выбрался ещё один котёнок. Он был рыж и пушист, с янтарными глазами и громким голосом. Его прозвали Лисом — потому что был он нагл и хитёр. Лизавета взглянула в его глаза и поняла, что заберёт обоих. Ольга смеялась и говорила — хоть вообще всех. Коты были посажены в переноску и отправились с Лизаветой в город.