Хранительница небес

Чтобы впустить в спальню немного солнечного света, я открываю складную деревянную дверцу, впустив теплые лучи в комнату. Небо выглядит как ясное лазурное море, раскинувшееся над крышами домов, которые видно как на ладони, с этой небольшой смотровой площадки. Еще вчера вечером я думала о том, что днем здесь открывается еще более захватывающий вид, и теперь имела подтверждение своей догадке: вид и правда выше всяческих ожиданий. Отсюда, почти с самого севера Венеции, терракотовые крыши, купола и башни города простираются до самого горизонта. У меня даже получается разглядеть воды узких каналов, тянущихся словно трещины между домами. Но самое захватывающее – это воды лагуны, плескающиеся и сверкающие в лучах восходящего солнца. Меня обволакивает теплый соленый воздух, пропитанный запахом рыбы и нечистот. Это же Венеция. Прекрасный и возвышенный город ровно до тех пор, пока вы не совершите роковую ошибку и не вдохнете.

Выдохнув, я закрываю ставни и направляюсь умываться. Вместо того чтобы одеться во вчерашнее платье – потому что у меня нет особого выбора, – я ограничиваюсь нижним платьем песочного цвета и курткой, которую стащила у Лео. Сегодня мне кажется неуместным надевать нарядное платье цвета морской волны, особенно если не хочу привлекать лишнее внимание.

В конце концов, я так и не знаю, где находится Люций и не идет ли он за мной по пятам, чтобы похитить и мой зодиак тоже. И тогда останется только Селеста. И хотя профессор Киппинг и Дюрер уверили меня, что она в безопасности, я все еще испытываю некоторый дискомфорт, потому что… Пока она жива, никогда не будет в полной безопасности, где бы ни оказалась. Всегда останется вероятность, что Люций сможет добраться до нее, учитывая его впечатляющий набор портальных картин. У Люция есть все время в мире, чтобы добраться до Селесты, и сейчас я – единственная, кто может воспрепятствовать ему. Поэтому лучше не рисковать и не попадаться ему на глаза. Вчера, разгуливая среди празднующей толпы в нарядном платье, я была едва ли заметна, но сегодня я не могу совершить ошибку.

Прежде чем выйти из дома, собираю волосы в хвост на затылке с помощью лоскутка ткани: подобные прически я видела у других женщин на улице. Мне хотелось как можно более визуально быть похожей на них, если я действительно хотела затеряться в толпе. Бросив последний испытующий взгляд на себя в отражении, я выхожу из квартиры и спускаюсь по лестнице, погрузившись в гулкий шум улицы. Двери многих квартир распахнуты, откуда доносятся крики детей, смех и стук горшков. На ступеньках меня чуть не сбивают с ног двое мальчишек, которые бросаются вниз мимо меня, преследуемые сердитыми криками какой-то женщины. Я облегченно выдыхаю, когда наконец выхожу на улицу к каналу. Мягкий солнечный свет ласкает лицо, и на мгновение у меня получается игнорировать и мерзкий запах, исходящий от воды, и шумное копошение людей на улице. Затем направляюсь на поиски лодочного причала, о котором Лео упоминал в своей записке.

Каннареджо сложно не узнать – четверть прохожих или рабочие, или торговцы. Во время нашего с Альбрехтом путешествия в гетто мы были в одной части сестьеры, а в этом районе абсолютно другая атмосфера. На первых этажах жилых домов, тесно прижавшихся друг к другу, выстроились ремесленные мастерские и конторы, а улочки и переулки заполнены грузчиками, торговцами и поденщиками. Между многоэтажными многоквартирными домами с их красочными фасадами время от времени встречаются обветшалые палацци, но в остальном это далеко не самый шикарный район Венеции.

Недалеко от квартиры Лео я натыкаюсь на церковь Мадонны дель Орто, которая и дала название окрестностям. На пару минут останавливаюсь на крыльце, любуясь красивым каменным сооружением с готическими украшениями и остроконечными арочными окнами. Лео упоминал причал позади Мадонны дель Орто, поэтому я наугад сворачиваю рядом с церковью. Преодолев переулок между рушащимися стенами домов, оказываюсь на деревянном причале, где передо мной расстилается открытая водная гладь. Сердцебиение ускоряется, и я ускоряюсь вместе с ним. Свежий морской воздух дышит мне прямо в лицо и играет с волосами, которые я подвязала сзади лоскутком.

В конце причала я замечаю лодки и решительным шагом направляюсь в их сторону. Там сиротливо покачиваются три гондолы, в одной из которых, разомлев на полуденном солнце, дремлет молодой парень. Остановившись рядом с ним, я обдумываю варианты, как повежливее его разбудить, но он, словно услышав мои шаги, открывает сонные глаза и фокусируется на мне.

– Вам нужно куда-то добраться? – спрашивает он, зевая и демонстрируя мне неровный ряд зубов, в котором не хватает как минимум троих бойцов.

– Да. – Я шагаю вперед, мимоходом осматривая его гондолу. И пусть я не имею представления о лодках, эта на первый взгляд кажется вполне надежной и не дает поводов подозревать, что вскоре доставит меня прямиком на дно лагуны.

– Мне нужно попасть в Мурано, – объясняю гондольеру, который тем временем выпрямляется и начинает приготовления.