Хранительница тайн

– Веселая. – У Джимми к горлу подступил комок. – Полная жизни. Мечтательница. – Разговор был ему неприятен, и все равно его мысли устремились к Долли: какой она была, какой стала. – Вся ее семья погибла при бомбежке.

– Ой, Джимми. – Лицо Вивьен сразу погрустнело. – Бедняжка. Как ей, наверное, тяжело.

Она говорила с таким искренним сочувствием, что Джимми не выдержал. Стыд за обман, раскаяние за свое двоедушие – все толкало его к признанию. Возможно, он даже надеялся подсознательно, что правда как-нибудь сорвет план Долли.

– Кстати, вы, наверное, ее знаете.

– Что? – В глазах Вивьен мелькнуло что-то вроде тревоги. – Откуда?

– Ее зовут Долли. – Джимми задержал дыхание, вспомнив, что они в ссоре. – Долли Смитэм.

– Нет, – с заметным облегчением ответила Вивьен. – Такой я не знаю.

Джимми смутился. Он же помнил, что они подруги. Были подругами. Долли ему все рассказала.

– Вы вместе работали в Женской добровольческой службе. Она жила в Кемпден-гроув через дорогу от вас. Компаньонка леди Гвендолен.

– Ой! – Вивьен остановилась и схватила Джимми за руку. Ее глаза потемнели от ужаса. – Она знает, что мы вместе ходим в больницу?

– Нет, – соврал Джимми, ненавидя себя.

Вивьен на мгновение успокоилась, даже начала улыбаться, и тут же вновь на ее лице проступила паника.

– Боже, Джимми! Она, наверное, меня ненавидит! Это было так ужасно!.. Не знаю, говорила ли вам ваша приятельница… Она оказала мне большую услугу, вернула потерянный медальон, а я… боюсь, что я повела себя довольно грубо. У меня был дурной день, произошло нечто непредвиденное, и я плохо себя чувствовала. На следующий день я пошла к ней, чтобы объясниться и попросить прощения, но никто не открыл. Потом старуха умерла, и все съехали. Это произошло очень быстро. – Говоря, Вивьен теребила медальон. – Вы передадите, что я вовсе не хотела ее обидеть?

Джимми пообещал передать. Объяснения Вивьен очень его обрадовали. Во-первых, они подтверждали слова Долли, во-вторых, доказывали, что Вивьен ни в чем не виновата – произошло обычное недоразумение.

Они еще немного прошли в молчании, каждый наедине со своими мыслями. Наконец Вивьен спросила:

– И когда вы поженитесь? Вы же друг друга любите, вы и Долли?

Радость Джимми мгновенно улетучилась. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Вивьен оставила эту тему.

– Да.

– Так почему не сейчас?

Не мог же Джимми сказать правду! Он ответил уклончиво:

– Мы хотим, чтобы все было идеально.

Вивьен кивнула, обдумывая его слова, потом сказала:

– Что может быть идеальнее, чем жениться по любви?

И тут в Джимми взыграл инстинкт самооправдания – то ли от стыда, то ли от подспудных воспоминаний о том, как отец все ждал и ждал маму.

– Что может быть идеальнее любви? – Он горько рассмеялся. – Для начала – уверенность, что сможешь обеспечить любимую. Что у тебя есть деньги на жилье и на еду. Для тех из нас, кто еле сводит концы с концами, это не пустяки. Признаю, это не так романтично, как ваш взгляд, но ведь такова жизнь, верно?

Вивьен побледнела. Джимми понимал, что обидел ее, и, хотя злился в основном на себя, извиняться не стал.

– Вы правы, – сказала она наконец. – Извините, Джимми. Я была бестактна. И вообще это не мое дело. Просто вы нарисовали такую чудесную картину: деревенский дом, море, – что ваш план невольно меня увлек.

Джимми не ответил, только отвел глаза. Что-то в ее лице вызвало у него невероятно яркий и отчетливый образ: они вдвоем, он и Вивьен, убегают ото всех на море. Ему захотелось остановить ее прямо на улице, привлечь к себе и целовать долго и крепко. Господи! Да что с ним такое?

Джимми достал сигарету и закурил на ходу.

– А что вы? – пробормотал он, старясь хоть как-то сгладить неловкость. – Что для вас будущее?

– Я не очень-то думаю о будущем, – отмахнулась она.

Они дошли до метро и неловко распрощались. Джимми было горько и стыдно, тем более что ему сейчас предстояло бежать в «Лайонс», где ждала Долли. И все равно…

– Давайте я провожу вас до Кенсингтона, – крикнул он вдогонку Вивьен. – Доставлю домой в целости и сохранности.

Она оглянулась.

– Поймаете бомбу, которая суждена мне?

– Постараюсь.

– Нет. Нет, спасибо, я лучше одна.

В том, как она, даже не улыбнувшись, пошла прочь, было что-то от прежней, холодной и неприступной Вивьен.

Долли сидела в закусочной, курила и посматривала на улицу – не идет ли Джимми. Время от времени она отрывала взгляд от окна и поглаживала белый меховой рукав. В шубке было жарковато, но и снимать ее не хотелось. Она придавала уверенности, которая сейчас была нужна Долли как никогда. Последнюю неделю ее преследовало ужасное чувство, что ниточки выскальзывают из пальцев и события выходят из-под контроля. Особенно худо бывало по ночам, когда ее почти мутило от пугающей неопределенности.