Хребты Безумия

     В  мире знали о нашей программе,  а также об  упрямой  настойчивости, с которой Лейк требовал  до  переселения  на  новую базу  совершить  вылазку в западном,  а точнее,  в северо-западном  направлении. Он много думал об этих странных  треугольных  вкраплениях,  мысль  о них  не давала  ему  покоя;  в результате ученый пришел к выводу, что их присутствие в сланцах противоречит природе  вещей  и  не  отвечает  соответствующему  геологическому   периоду. Любопытство  его  было  до  крайности  возбуждено,  ему   отчаянно  хотелось возобновить буровые и  взрывные работы в западном районе, где отыскались эти треугольники. Он  почему-то  уверовал  в то,  что мы встретились со  следами крупного, неизвестного науке организма, основательно продвинувшегося на пути эволюции, однако почему-то выпадающего из классификации. Странно,  но горная порода,  сохранившая их, относилась к глубокой  древности -- кембрийскому, а может, и  докембрийскому периоду, что исключало возможность существования не только  высокоразвитой,  но  и  прочей  жизни,  кроме разве одноклеточных  и трилобитов. Сланцам, в которых отыскались странные следы, было от пятисот до тысячи миллионов лет.

II

     Полагаю,   читатели  с   неослабевающим  вниманием  следили  за  нашими сообщениями  о  продвижении группы  Лейка на северо-запад,  в края, куда  не только  не ступала нога  человека, но о  которых и помыслить-то  раньше было невозможно. А  какой  бы  поднялся переполох,  упомяни  мы о его надеждах на пересмотр целых разделов  биологии и геологии.  Его предварительная  вылазка совместно  с Пэбоди  и еще  пятью членами  экспедиции, длившаяся  с 11 по 18 января, омрачилась гибелью двух собак при столкновении  саней с оледеневшими каменными выступами. Однако  бурение принесло  Лейку  дополнительные образцы архейских сланцев, и тут  даже я  заинтересовался явными  и  многочисленными свидетельствами присутствия органических остатков в этих древнейших пластах. Впрочем, то были следы  крайне примитивных  организмов  -- революции в науке подобное открытие не сделало бы, оно говорило лишь в пользу того, что низшие формы жизни существовали на Земле еще в докембрии. Поэтому  я по-прежнему не видел смысла  в требовании Лейка изменить  наш  первоначальный план; внеся в него экспедицию на  северо-запад, что потребовало  бы  участия всех  четырех самолетов,  большого количества людей и всех машин.  И все же  я не запретил эту экспедицию, хотя сам решил не участвовать в ней, несмотря на все уговоры Лейка. После отлета  группы на базе остались только мы с Пэбоди  и  еще пять человек;  я  тут  же  засел  за  подробную  разработку  маршрута   восточной экспедиции.  Еще  раньше пришлось  приостановить полеты  самолета, начавшего перевозить бензин из лагеря у  пролива Мак-Мердо.  На базе  остались  только одни сани и девять собак: совсем без транспорта находиться в  этом безлюдном крае вечной Смерти было неразумно.

     Как  известно,  Лейк на  своем  пути  в  неведомое  посылал  с самолета коротковолновые сообщения, они принимались  как  нами, в южном лагере, так и на  "Аркхеме",  стоявшем  на якоре  в  заливе Мак-Мердо, откуда передавались дальше всему миру -- на волне около пятидесяти метров. Экспедиция стартовала в четыре  часа утра 22  января, а первое послание  мы получили  уже два часа спустя.  В  нем Лейк  извещал нас, что они  приземлились в трехстах милях от базы  и  тотчас  приступают  к бурению. Через шесть  часов поступило второе, очень взволнованное сообщение: после напряженной работы им удалось пробурить узкую скважину и  подорвать породу; наградой стали  куски сланцем -- на  них обнаружились те же отпечатки, из-за которых и заварился весь этот сыр-бор.

     Через  три  часа  мы  получили  очередную  краткую  сводку:  экспедиция возобновила полет в условиях сильного ветра. На мой приказ не рисковать Лейк резко возразил, что новые  находки оправдают любой  риск. Я  понимал, что он потерял  голову  и   взбунтовался   --  дальнейшая  судьба  всей  экспедиции находилась  теперь под  угрозой.  Оставалось только ждать, и  я  со  страхом представлял себе, как мои товарищи стремительно движутся в глубь коварного и зловещего  белого  безмолвия,  готового обрушить на  них  свирепые  ураганы, озадачить  непостижимыми тайнами и простирающегося на полторы тысячи миль -- вплоть до малоизученного побережья Земли Королевы Мэри и Берега Нокса..

     Затем  часа  через  полтора  поступило  еще одно,  крайне эмоциональное послание прямо с  самолета,  оно  почти изменило мое отношение к  экспедиции Лейка и заставило пожалеть о своем неучастии: