Хреновый детектив

Но договорить мне не дали. Скрипнула дверь, и редактор, казалось, сразу потерял интерес к моей особе. Я оглянулся, и в животе у меня неприятно заныло. В дверях маячила коренастая фигура Костика всё в том же сером плаще и низко надвинутой на глаза таксистской кепке. В руках он держал длинноствольный пистолет с набалдашником. Глушитель, догадался я. Никого, гад, не опасается!

— Как дела, мил-друг? — криво ухмыльнулся Костик. — Головка после вчерашнего не побаливает? Быстро же ты очухался!

Хоть я уже и видел его четверть часа назад, но такая скорая встреча с ним в мои планы не входила, и ничего хорошего при нынешнем раскладе сил ожидать не следовало.

— Небось, статью почитать просит? Уже разузнал, гадёныш? — Он кивнул на меня, как на неодушевлённый предмет, и подмигнул редактору. — Ну, и народ пошёл нетерпеливый, до завтра подождать не может!

Главный нахмурился и недовольно пробормотал:

— Ладно, хватит концертов, забирай его и уводи. Что Пал Георгич велел с ним делать?

Костик глубокомысленно повёл пистолетом.

— Только не здесь, — забеспокоился редактор, — уводи его к чёртовой матери отсюда и делай, что хочешь. Только чтобы я ничего не знал и не видел.

Лицо Костика перекосила злость, на шее вздулись толстые жилы.

— Не потей, дядя! — прошипел он злобно и дёрнул плечом. — Чистеньким хочешь остаться, интеллигент сраный, за репутацию дрожишь? Хочешь рыбку съесть и кое-куда сесть?.. Ладно, мы на эту тему позже поговорим. — Дулом пистолета он подтолкнул меня к двери и, обернувшись, погрозил: — Погоди, писатель, Пал Георгич с тобой побеседует. Ох, побеседует!

В глазах у главного мелькнула растерянность, и стакан с чаем в руках предательски дрогнул.

Всё время, пока мы с Костиком спускались по лестнице, я чувствовал лопаткой дуло пистолета. Настроение было кислое, но я знал, что на улице Костик стрелять не станет, потащит в подворотню или на пустырь. Но убивать меня пока он не спешил, лишь подвёл к знакомым белым «Жигулям» со свежими царапинами и вмятиной, защёлкнул на моих запястьях наручники и открыл дверцу. Тоскливо я оглянулся вокруг, но никого поблизости не оказалось, и помощи ждать было неоткуда.

— Поехали, — скомандовал он сам себе, но уже не так грозно, как в кабинете главного. — Разок фраернулись с тобой, теперь не надейся — всё будет чин-чинарём.

Безусловно, встречи с ним я ожидал, но не в такой ситуации, когда на моих руках браслеты, а в спину упирается пистолет. Я предпочёл бы ситуацию диаметрально противоположную.

— Чего пригорюнился? — усмехнулся Костик, захлопывая за мной дверцу и усаживаясь за баранку. Заметив, что я изучаю замки на дверце, он погрозил пистолетом и прибавил: — Не дури, мил-друг, дольше протянешь. Будь паинькой, слушайся дядю!

Чёрной шапочки на глаза больше не понадобилось. Видимо, я был уже совершенно безопасен и для Костика, и для неведомого мне, но такого грозного Пал Георгича, которого опасался даже влиятельный редактор газеты.

— Ну, и куда мы едем? — угрюмо выдавил я, вглядываясь в мелькающие за окном улицы. — Опять на стройку?

— Ни в коем случае! Стройка — это пошло. На стройках хорошо устраивать спектакли между клоунами. — Костик даже рассмеялся от своей шутки. — Неужели вы, братцы-кролики, и в самом деле не понимаете, что своими дурацкими выходками только вызываете справедливое негодование народных масс? Так, кажется, говорили раньше? А народ — он не дурак, он всё видит… — Костик лихо закручивал виражи на поворотах, пугая пешеходов, и сейчас очень напоминал удачливого охотника, набившего за одну охоту целый подсумок дичи. — Мы же птички более высокого полёта, ссориться нам ни с кем нет нужды, потому что некогда. Дело надо делать, а не дерьмом поливать друг друга. Врубаешься?

— Кто же вы такие? — не выдержал я.

— Потерпи, мил-друг, узнаешь. Всё узнаешь, аж, тошно будет. Но сперва Пал Георгич хотел на тебя лично посмотреть. Уж, очень ему интересно познакомиться с таким попрыгунчиком, как ты. Не всех он удостаивает такого внимания.

Снова я услышал про всемогущего Пал Георгича, и Костик определённо был из его воинственного клана. Кто это — какой-нибудь тюремный пахан, одуревший от крови и безнаказанности, возжелавший со своей блатной братией захватить целый город, или отставной партийный босс, не оставляющий надежд реанимировать строительство светлого будущего для себя и своих приближённых за счёт одураченных рабов с косами и дубинами? Судя по Костику — уголовник, судя по редактору газеты — из бывших. Опять сплошные ребусы, разбираться в которых противно, но надо…

На всякий случай я попробовал осторожно выпытать:

— Кто ж такой этот ваш Пал Георгич, от которого газетный шеф кипятком писает?

— Узнаешь, не торопись, — коротко ответил Костик и врубил по тормозам.