Христианами не рождаются

   Да что для меня сейчас может быть важнее, чем поскорее лечь спать? Я устал за день. Вдобавок, кажется, перепил цекубского вина. Но все-таки Сильвана стоит выслушать. Потому что он не стал бы тревожить меня понапрасну. Уж я-то знаю. Ведь мне было пять лет, когда отец подарил мне Сильвана, в ту пору еще совсем мальчишку. И с тех пор он был товарищем моих детских игр, моей нянькой, моим соучеником, моим слугой. Вместе со мной жил на Косе. А потом сопровождал меня назад в Рим. Не в пример другим моим рабам, Сильван очень смышленый. Он бегло говорит по-гречески и по-латыни. И умеет читать и писать на этих языках. Поэтому, когда мне лень читать книгу самому, я зову Сильвана, чтобы он почитал мне ее вслух. Возможно, работорговец, продавший его моему отцу, не солгал, будто Сильван был сыном какого-то германского царька. Но, самое главное, у меня нет слуги преданнее, чем он. Пожалуй, со временем я награжу его за верную службу самым драгоценным даром для раба - свободой. Но все-таки, о чем же он мне хочет сказать?

  -Господин, этот человек…

  -О ком ты, Сильван?

  -О том человеке, которого ты спас, мой господин.

  Ах, вот он о ком! О том бродяге… Право слово, нашел о чем говорить. Так что же с ним случилось? Умер? Сбежал? Пожалуй, последнее вернее. Сколько не возись с рабом, все равно удрать норовит…вместе с хозяйским кошельком. Интересно, этот бродяга тоже ухитрился что-нибудь украсть?

  -Господин, это не простой человек. Он грамотный.

  -Откуда ты это узнал?

  -Когда я относил свиток назад, мне послышалось, что он стонет. Поэтому я решил сперва зайти не в библиотеку, а к нему. Он увидел свиток и потянулся к нему руками, словно эта вещь была ему знакома.

  -Ты знаешь, что это такое? – спросил я.

   Он кивнул головой: «да».

  -Ты умеешь читать?

   Он снова кивнул. И тут я придумал одну вещь. Видите ли, господин, я решил выяснить, как его зовут. Ведь у каждого человека есть имя. Наверняка он будет рад, если я стану называть его не просто «эй, ты», а по имени. Я взял вощеную дощечку³⁴, написал на ней по порядку буквы алфавита. А потом протянул ему стиль и говорю:

  -Теперь покажи мне по буквам, как тебя зовут. Сейчас покажу, как это сделать. Например, меня зовут Сильван. Смотри: С-И-Л-Ь-В-А-Н. Понял? Молодец! Теперь и ты сделай так же.

   Он взял стиль в левую руку и стал показывать: К-И-Р… А потом вдруг отбросил его и зарыдал. Господин, этот человек не раб! Возможно, с ним случилось какое-то несчастье…

   Да мне-то что до того? Ну, может, он и не раб, а какой-нибудь преступник, выпущенный из тюрьмы по случаю восшествия на престол нового императора³⁵. Разве это лучше? И почему я должен жалеть преступника? Без вины в тюрьму не посадят. Зачем я только его спас?

   Если бы я знал, какую роль в моей судьбе сыграет этот человек! А ведь я, стыдно сказать, в ту пору его и за человека-то не считал!

***

   На другой день, после приема больных, я поспешил в книжную лавку. Потому что горел желанием поподробнее узнать о том, кто такие христиане.

   -Что желает приобрести уважаемый господин? – любезно спросил улыбчивый хозяин лавки, по виду – грек. – Смею уверить, господин не ошибся. У меня найдется все, что он ни пожелает… Изволите что-нибудь серьезное? «Илиаду»? Софокла? Плутарха? А, может, господин хочет почитать что-то веселенькое? Очень рекомендую «Золотого осла». Удивительные приключения юноши, по вине колдуньи превратившегося в осла. А впридачу к ним – история любви Амура и Психеи. Изволите показать?

   -Мне бы что-нибудь о христианах. – заявил я.

   Похоже, мой вопрос изумил хозяина, привыкшего видеть у себя любителей совсем иного чтения. Однако он тут же совладал с собой и заулыбался еще шире.

  -О-о, я вижу, у господина оригинальные вкусы. Но он не ошибся. Как раз у меня есть то, что ему нужно. Вот, пожалуйста. «Правдивое слово» Цельса. А вот «Правда о христианах» Юстина Апостата³⁶. Смею заверить, господин не пожалеет, если их приобретет…

   Я купил и то, и другое. И, придя домой, сразу же углубился в чтение. Сперва я взялся за Цельса. Возможно, из-за того, что в свое время прочел трактат по медицине, автор которого тоже звался Цельсом³⁷. Правда, человек, написавший «Правдивое слово», похоже, был философом, и потому блистал умом, сопоставляя христианство с верами различных народов и учениями различных мудрецов. Неудивительно, что вскоре мне стало скучно. Ведь, хотя я по крови и грек, но никогда не питал любви к философии, прославившей мой народ, и недолюбливал философов. За исключением, разве что, Сократа³⁸. Потому что философ, который предпочел смерть отказу от своих убеждений, заслуживает уважения. Увы, в отличие от него, большинство из носящих философский плащ³⁹ предпочитает лишь разглагольствовать об истине. Но вряд ли решится принять смерть за нее…