Христианская демократия в современной Франции

Оценивая итоги съезда, газета «Монд» писала, что и в этот раз «центристы выбрали не выбирать». В то же время сам компромисс вызвал много недовольства. Например, мэр Сен-Мало Р. Куано говорил, что «эти заготовленные заранее выборы не будут приняты ни одним из наших партнеров, ни противниками». Ф. Дуст-Блази также разоблачал эту «коллективную робость». «Подлинная ставка, – считал он, – это место ЦСД в будущей президентской кампании. Должны ли мы быть вечно отсутствующими абонентами? У нас четыре года, чтобы выдвинуть кандидата, но мы боимся». Многие делегаты съезда указывали на неопределенность полномочий Меньери и Боди относительно предвыборных консультаций и переговоров[782].

9 ноября 1991 г. открылся национальный совет СФД. Его целями были завершение организационных изменений в структуре конфедерации, решение вопроса автономии центристов и формулировка программных положений. Социальным демократам удалось добиться паритетного представительства в политическом бюро составляющих конфедерации и тем самым не допустить своей изоляции и исключения. В. Жискар д’Эстен был переизбран президентом СФД с 86,03 % голосов, генеральным секретарем – Ф. Байру. Оба также в соответствии с занимаемыми постами вошли в политическое бюро[783].

В период с зимы 1991 г. по осень 1992 г. наступает фаза стабилизации ЦСД. Реализуется прежняя политическая стратегия, нацеленная на отказ от сотрудничества с НФ и ФСП, сохранение союза ОПР/ СФД[784]. Более того, наступает некоторый разрыв с прежними союзниками по «открытости». 3 октября 1992 г. политический совет ЦСД решает сохранить автономную фракцию в Национальном собрании, но отказывается от любых перспектив сближения с Ж.-П. Суассоном и его сторонниками. П. Меньери называет Суассона, назначенного министром сельского хозяйства в новом правительстве П. Береговуа, «узурпатором» и вставшим на путь «личной авантюры»[785]. ЦСД пожинает плоды итогов ратификации Маастрихтских соглашений, подтверждая свои имидж европейской партии[786]. Наконец, к некоему знаменателю приходят доктринальные дискуссии.

В идейной эволюции французской христианской демократии этот период важен своим возвращением к истокам. Стихают жесткие идеологические баталии между марксистами и либералами, представлявшими две концепции развития общества. Вместе с ними уходит в прошлое ярко выраженный антикоммунизм христианской демократии. Под влиянием кризиса Франция постепенно погружается в пучину социальных проблем, сохраняя на первом плане в идеологическом дискурсе именно социальные отношения, столь дорогие сердцу христианских демократов. Отсюда проистекает некоторая актуализация дискуссий об отношениях между обществом и государством, гуманизме, социальной справедливости. Правда, этот «социальный реванш» оказывается под угрозой из-за подъема ультралиберализма и волны критики послевоенной модели социального государства. Д. Боди отмечал, что «после оспариваемой смерти идеологий и до ожидаемого возрождения идеалов мы пересекаем серую зону, созданную разочарованиями и растерянностью», наблюдаем истощение политической культуры, основанной на «исторических» линиях разлома, потому что эта политическая культура становится неспособной ответить на нужды и стремления современной Франции[787]. Наконец, в поле зрения французской христианской демократии по-прежнему находится идея европейской интеграции, которая приобретает реальное воплощение с реформированием институтов Сообщества и расширением географических и политических рамок «единой Европы».