Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века

К середине XVII в. посольский обычай можно считать сложившимся, однако в отношениях с восточными патриархами происходил поиск оптимальных форм придворного этикета. Являясь подданными султана, патриархи не могли претендовать на почести, оказываемые послу их государя. Русская сторона учитывала реальный статус и политическое влияние архиерея, цель и значение его визита. Приезд Паисия Иерусалимского и Афанасия Пателара за милостыней не был единственной целью их появления в Москве. Но даже в тех случаях, когда патриархи приходили главным образом за материальной поддержкой для своего престола, русское правительство использовало их пребывание для решения собственных внутри– и внешнеполитических задач. Так было с Иеремией II, поставившим московского патриарха Иова, Феофаном Иерусалимским, который рукоположил патриарха Филарета, так случилось и с Макарием Антиохийским, принявшим самое действенное участие в осуществлении церковной реформы и решении политических проблем. Одно из замечаний Макария Антиохийского касалось совершения литургии в русской церкви без мощей святых. По приказу патриарха Никона было отпечатано более 15 000 антиминсов, которые разослали по церквам с частичками мощей, вложенными в них[296].

Несмотря на некоторое расхождение в организации аудиенций православных первосвятителей и иностранных послов, нельзя не отметить влияния дипломатического протокола на церемониал приема глав патриарших кафедр. Его разрабатывали в Посольском приказе, руководитель и подьячие которого играли главную роль в отношениях с представителями Христианского Востока. Таким образом, и по форме, и по существу визиты патриархов являлись важным фактором международных отношений, а следовательно, и дипломатии России середины XVII в. Приемы при дворе Алексея Михайловича греческих митрополитов и архимандритов были более скромными, но и им придавалось определенное церемониальное значение, так как именно во дворце царю подносили реликвии Христианского Востока.

Вместе с тем этикет не являлся чем-то раз и навсегда застывшим. Не меняя своей сути, он мог отразить особое отношение русского правительства к высокому гостю. Например, четвертая (особенно почетная) встреча на пути к государю имела место в XVII в. только в двух исключительных случаях: в 1644 г., во время приезда в Москву датского принца Вальдемара[297], и в 1666 г., перед входом в Грановитую палату вселенских патриархов, прибывших на собор по «делу» патриарха Никона[298]. Церемониал приемов греческих иерархов и купцов в Кремле демонстрировал особое отношение русских государей к православному населению Османской империи, а также место и роль России на Христианском Востоке в середине XVII столетия.

Глава 3 Русская благотворительность православному Востоку в середине XVII века

На протяжении нескольких столетий, начиная со времени восстановления регулярных контактов Русского государства с Христианским Востоком, Россия оказывала материальную поддержку своим единоверцам, находившимся на территории Османской империи. Еще в 1584 г. царь Иван Грозный направил на Восток значительную по объему милостыню на помин души своего сына, царевича Ивана. Затем последовали царские посылки вселенским патриархам, храму Гроба Господня в Иерусалиме, отдельным епархиям. Эти дары послужили толчком для дальнейших активных контактов восточнохристианских кафедр с Москвой. Русская благотворительность православному Востоку стала одной из главных тем исследований И. Ф. Каптерева[299]. Ученый собрал и систематизировал немало сведений источников, связанных с данной проблемой. Однако она по-прежнему представляет значительный научный интерес. Мы попытаемся определить понятие «государева милостыня», ее объем, материальное содержание, а также ее значение в греческо-русских связях середины XVII в.

В архивных документах выражение царское жалование употреблялось в одном из основных своих значений – «благодеяние, милость, милостыня», хотя в тоже время оно несло и другой смысл, а именно – «жалование за службу». Источники фиксируют устойчивую формулу: «дано государева жалования за работу» и «дано государева жалования на милостыню». Термин милостыня не носил в то время пейоративного оттенка, характерного для современного русского языка. Царское жалование или милостыня давалась церковным центрам, а также отдельным лицам, как духовным, так и светским. Поводом для обращения к царю за милостыней могли быть долги перед турецкими властями, потеря имущества в результате стихийных бедствий или войны. Духовные лица просили денег на выкуп заложенного церковного имущества, на монастырское строительство, на поновление старых икон и написание новых. Из различных монастырей к русскому правительству обращались с просьбой о присылке богослужебных книг.