Христианский вызов

Это не значит, что «только верой» — эхо выражений «только Христом» и «только благодатью» — исключало добрые дела. Однако основой христианского бытия и критерием для предстояния перед Богом не может быть ссылка на какие?то добрые дела. Но лишь безусловное упование на Бога через Иисуса Христа в верующем доверии, превзойти которое не могут ни человеческие промахи, ни какие?то добрые дела, но из которого естественным образом следуют дела любви. Это необычайно утешительная весть, которая дает твердое основание человеческой жизни вопреки всем неизбежным промахам, ошибкам и отчаяниям. Одновременно она освобождает эту жизнь от необходимости стремления к благочестивым делам и успеху для свободы, мудрости, любви и надежды, которые могут преодолеть ужаснейшие ситуации.

Это весть, о которой сегодня больше нет нужды спорить католическим и протестантским богословам. После долгих споров о выражении sola fide[22] новые экуменические библейские переводы ясно выражают общее понимание особенно этого центрального текста из Послания к Римлянам: «Ибо мы считаем, что человек оправдывается только верой, независимо от дел закона». В «учении об оправдании», конечно, важны не определенные слова и понятия. Сам Павел, как мы видели, выразил его для коринфян совершенно иначе, используя совсем неюридические понятия «мудрость» и «глупость» Бога и людей. Самое важное — это реальность, которую любая эпоха вновь должна выразить, используя свои собственные слова.

Тем самым Павел — человек не ненависти, но любви, действительно «радостный посланник» — не основывал нового христианства. Он не полагал нового основания. Он строил на том основании, которое, по его собственным словам, уже положено: это Иисус Христос — источник, основание, содержание и норма благовестия Павла, его керигмы. В свете принципиально иной ситуации после смерти и воскресения Иисуса он представлял не какое?то другое, но то же самое дело: дело Иисуса, которое есть не что иное, как дело Бога и дело человека — однако теперь после смерти и воскресения осознаваемое как дело Иисуса Христа! Страстно и увлеченно, сильно, самостоятельно и оригинально, используя различный язык, в разных категориях и представлениях он как уполномоченный посланник, как «апостол» Иисуса Христа (так он называл себя скромно и одновременно гордо), по сути, не делал ничего иного, кроме как последовательно проводил те линии, которые были предначертаны в благовестии, жизни и участи Иисуса. Тем самым он сделал понятным эту весть за пределами Израиля, для всей экумены, тогдашнего мира. И он как никто другой после Иисуса в течение всех веков вновь и вновь давал христианству новые импульсы: чтобы в христианстве — а это не разумеется само собой — вновь обрести истинного Христа и следовать за ним.

В результате яснее, чем кому бы то ни было, Павлу удалось выразить на основании не только богословской рефлексии, но и чрезвычайно конкретного, часто ужасного опыта следования за Иисусом, который в конце концов также привел его к похожей насильственной смерти (при Нероне, возможно в 66 г.), что является в конечном счете отличительной чертой христианства. В нашем изложении здесь замыкается цепь:

Отличие христианства от других мировых религий и современных форм гуманизма, как мы уже констатировали в нашем первом общем представлении, есть сам Христос. Что же не дает нам смешать этого Христа с другими религиозными или политическими фигурами Христа?

Отличие христианства от других мировых религий и современных форм гуманизма — как уточнили мы далее — это Христос, который идентичен реальному историческому Иисусу из Назарета, то есть конкретно Иисус Христос. Что же не дает нам смешать этого исторического Иисуса Христа с ложными образами Иисуса?

Отличие христианства от всех мировых религий и современных форм гуманизма — как мы можем теперь ответить после обстоятельного рассмотрения благовестия, деяний и судьбы Иисуса в конце этой главы — принципиальное отличие христианства, согласно Павлу, совершенно буквально есть «Иисус Христос распятый».