Христианство и мировое бабство

 Почему-то профессиональные богословы не торопились создавать концепции, где

обобщающий взгляд на мир, проблема мужского призвания и "бабский вопрос" были бы

увязаны в единое и универсальное целое. Нормальному мужчине непонятно, почему и

каким образом личные его проблемы с женщинами уходят на богословскую глубину. И

точно также богословам непонятно, как связана их дисциплина с реальной наукой, с

реальной жизнью, с реальным бабством. . . Почему-то все эти проблемы никогда не

объединялись в одной человеческой голове.

 А ведь именно две эти вещи - учение о личности и космология - и являются

необходимым связующим звеном между богословием и рациональным знанием. Перекинь

этот мостик - и "энергетика" богословия, внутренние силы христианской духовности

потекут прямо в науку. А через неё - и во всё человечество вообще. И снова наше

христианство вернёт себе статус "паровоза". И обратно, получит от рациональности

ох как необходимую ему "заземлённость". Наука должна была оказаться "бабой" по

отношению к духовности. Да нет, до этого не дойдёт. . . Вот и существует

классическое богословие как в какой закупоренной бочке - а вместе с ним и самое

христианство. И вообще - чем они там, в этой бочке, все занимаются? Членом груши

околачивают?

 

 Б_а_б_с_т_в_о_ извратило и смысл церковного причастия. Нетрудно видеть, что

историческое церковное понимание причащения как "средства спасения" в корне

противоречит самому духу учения Христова. Иисус не призывал постоянно помышлять

о спасении и "работать" исключительно в этом направлении. Он призывал смело и

добросовестно реализовывать свои способности - достаточно вспомнить притчу о

закопанных талантах.

 Более того. Он говорил (цитирую по более адекватному, церковно-славянскому,

переводу): "Иже аще взыщет душу свою спасти, погубит ю; и иже аще погубит ю,

живит ю" (Лк, 17, 33). В греческом оригинале идёт: "Ос эан дзетесе тен психен

перипойесесфай. . . " - можете удостовериться сами. Ведь прямо как чуял Иисус,

откуда угрожает основная опасность для сохранения единства христиан. Причастие и

спасение оказалось новым запретным плодом, который, не моргнув и глазом,

"слопало" христианство. Даже и не заметило. По крайней мере, нынешнее понимание

причастия окончательно развратило человечество и полностью отрезало ему

возможность вести хоть сколько-нибудь христианский образ жизни. Всё наше

восточное христианство по сути дела свелось к одному причащению.

 Чтобы понять реальный смысл причастия, достаточно вспомнить, что Тайная

Вечеря, на которой и было впервые оно осуществлено, "служилась" для избранных

учеников Христа, которые _у_ж_е_ _в_з_я_л_и_ _с_в_о_й_ _к_р_е_с_т_ и пошли

вослед за Ним. Обратите внимание, что сталось с теми, кто в ту ночь причащался

со Христом: все до единого приняли мученическую кончину (апостола Иоанна

закопали живьём). И слова о необходимости причастия Иисус адресовал им и именно

им, этим двенадцати. Для них, идущих на верную смерть, причастие имело вид

клятвы воина, получения партбилета перед боем, и даже того, что ныне разумеют

под словом "подписка". Правомерно ли применять эти слова к простому

самодовольному обывателю?

 "Также и чашу после вечери, говоря: Сия чаша есть Новый Завет в Моей крови"

(Лк. 22, 20). Ну конечно, не взявши свой крест, не возлюбив Бога и своего

ближнего - невозможно было спастись. А ещё не отказавшись от своего имущества:

"Удобнее верблюду пройти через игольное ушко, нежели богатому войти в Царствие

Божие (Лк. 18, 25), не отвергнувшись от себя (Лк. 9, 23). Более того: Христос не

позволил пошедшему за Ним даже похоронить своего отца, даже попрощаться с

домашними! (Лк. 10, 59-60). Именно таковым и было уготовано Царствие Божие.

Итак: причащались со Христом те, кто уже взял свой крест, кто отказался от

имущества, от постоянного пристанища. Они причащаются потому, что отказались от

всего - кроме, разумеется, Самого Христа. И причастие как бы "закрепляло" этот

отказ. Причащаясь тогда, на Вечере, со Христом, последователь давал своего рода

"подписку об отказе" от себя и мира. А уже потом, в результате соответствующего

образа жизни, он попадал в Царствие Божие. Но уж никак не в результате самого

причастия как такового! В сокращённом виде эта схема выглядела так: "причастие

-> крест (то есть некая деятельность) -> спасение".

 

 Скажу более: из притчи о добром самарянине (Лк. 10, 30 - 35) вытекает, что

само по себе исполнение долга любви к ближнему важнее, чем любые ритуалы, так

как "человек выше субботы". А это значит, любовь выше причастия. На это возразят

фразой Христа: "Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его,

то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь

вечную (Ин. 53 - 54). Ну разумеется! Поскольку человек _у_ж_е_ _в_з_я_л_ крест и

пошёл _з_а_ _Х_р_и_с_т_о_м_. Но ведь это касается тех, кто уже крест взял, кто

уже пошёл! А если взял и не пошёл - то имеет ли он право быть приглашенным на

вечерю Агнца?

 Здесь было бы уместно привести одну евангельскую притчу: "У одного человека

было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: "сын! Пойди сегодня работай в