Христианство и мировое бабство

 Человечество всегда делилось на женскую и мужскую, на деятельную и

традиционную, на западную и восточную составляющие. Это ведь ещё с Каина и Авеля

повелось. И Каин "глушит" Авеля по той же самой причине. Ибо в действительности

именно Каин был среди братьев "психологической тёткой". . .

 

 Занятно то, что в современном мире христиане снова хотят достичь высокой (и

потому весьма отдалённой) цели не длительной и кропотливой работой, но одним

решительным "революционным скачком", так сказать малой кровью - путём

формального и узко-духовного объединения Церквей. Более того. Никто не задаётся

вполне логичным вопросом: а во имя чего объединяться-то? Во имя самого

объединения как такового, во имя абстрактной идеи христианского единства -

потому что Христос типа некогда сказал, что..? Такое объединение неизбежно

окажется формальным, искусственным и вообще нежизнеспособным. Объединяться

вместе можно только во имя некоей цели, лежащей _в_н_е_ такого объединения.

Например, люди объединяются в семью во имя продолжения рода. То есть во имя

детей, которые не есть родители. Любое объединение должно преследовать некую

позитивную цель; из него должно что-то родиться. На худой конец, объединиться

можно ради борьбы с общим врагом.

 

 Более того. Цель такого объединения должна быть единой, понятной и

общепризнанной. Разумею цель существования христианства вообще, цель

существования человечества. И стремление к спасению индивидуумов такой идеей

быть никак не может. Так как нормальное чутьё нормальных людей (прежде всего -

мужчин) говорит им, что спасение - это, конечно, хорошо, но это не самое

главное.

 Ну что это за объединение во имя самого себя? Ну что это за объединение во

имя всеобщего спасения?

 И почему-то во всём этом прослеживается одна и та же схема: сначала

нетерпеливость в своём подвиге, затем по-мужски эгоистичная зацикленность только

на нём, потом - ответный "прецедент" очередного губительного бабства. Между тем,

Иисус Христос говорил: ". . . Приносят плод в терпении" (Лк. 8, 15). И ещё:

"Терпением вашим спасайте души ваши" (Лк. 21, 19) Эту концептуальную вещь, точно

так же, как и проблему единства, почему-то просмотрело по-бабски нетерпеливое

человечество.

 

 Занятно, что в первом случае грехопадения во всём происшедшем христианство

обвинило Еву, во втором - иудеев, третьего вообще не заметило, четвёртое

"навесило" на Римского папу (или, что то же самое, на восточных "схизматиков").

Пятого - так попросту вообще не осознаёт. И никогда, ни при каких

обстоятельствах не признавало оно виновным самого себя. Слушайте, но когда же,

наконец, кончится это бабство?

 В мире всё глубоко взаимосвязано: Адам и Ева, Запад и Восток, мужское и

женское, рациональное и духовное, бабство и наш родной эгоизм. . . И все эти

схемы полностью изоморфны, все они "работают" одна в другой, и каждая из них

взаимосвязана со всеми.

 

 Наконец, шестое грехопадение совершила сама Христова Церковь в процессе

своего развития и становления. Речь здесь идёт о проблеме, поднятой в "Легенде о

Великом Инквизиторе" Достоевского - с тою лишь разницей, что автор "Легенды" не

вполне корректно сформулировал проблему. Ну так сделаем это за него.

 Церковь _к_а_к_ _б_ы_ выбирала между двумя парадигмами существования. Первая

- прямое и безусловное последованием Христу, то есть жизнь, связанная в первую

очередь с пренебрежением материальными благами, служением людям и трансляцией в

обществе духовных ценностей (всё это, кстати, и сейчас вполне уместно). В этом

случае Церковь смогла бы сохранить в чистоте и непорочности изначальное учение

Христа, а самое главное - _п_о_н_и_м_а_н_и_е_, интерпретацию этого учения,

однако лишилась бы своей массовости, замкнувшись в узком и тесном мирке верных

своих последователей. Очевидно, что большинство людей поддерживать такой образ

жизни не в состоянии. Не берусь утверждать наверняка, но скорее всего,

значительного влияния на жизнь общества Церковь в этом случае бы не оказывала.

Впрочем, чёрт его знает...

 Вторая парадигма ставит во главу угла массовость веры. А какие, собственно,

потребности у широких масс? - хлеба да зрелищ... Замечу, что искушение хлебом -

то есть шире, материальными благами - было как раз _п_е_р_в_ы_м_ искушением

Христа в пустыне: "И приступил к нему искуситель и сказал: ... скажи, чтобы

камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: "не хлебом

одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4, 3)".

Нетрудно видеть, какую именно парадигму существования предлагает в этом месте

Евангелие.

 Так вот: Церковь, в отличие от Христа, не выдержала даже самого первого

искушения. Пойдя по наиболее широкому и удобному пути, ей с самого начала

пришлось подстраивать свои догмы, интерпретации Евангелия и самую практику таким

образом, чтобы не отпугнуть от себя простых людей, "миллионы, многочисленные,

как песок морской". Церковь захотела "и рыбку съесть, и..." В борьбе против

мужества, духовности и одиночества победила массовость и меркантильность.

Мужество было снова побеждено бабством.

 

 В результате получилось так, что, приходя ныне в церковь, приходится