Христианство. Настоящее

Нигде здесь не говорит он «мы должны», но всюду только «мы можем». Храм становится местом встречи Бога и человека, местом, куда прибегают люди во всякой нужде и беде, чтобы, исправив свою жизнь, восстановить разрушенное доверие Творца и получить исцеление. Каждый из них выбирает сам, пользоваться ли этим средством, и народ как единое целое тоже делает свой выбор и несет за него полную ответственность.

Сегодня это мало кем осознается. Зато спрашивают батюшек: обязательно ли быть на всенощной накануне литургии? Или: обязательно ли поститься три дня и прочитывать все каноны и последование перед причастием? Ну, и еще про воздержание от супружеской близости и креветок в пост конечно же и про многое иное.

Если батюшка строгий, он ответит: да, обязательно, этому нас учит церковь, и мы обязаны ей доверять. Впрочем, и добавит: но если у вас особые обстоятельства, посоветуйтесь с духовником, потому что суббота для человека, а не наоборот.

Если батюшка нестрогий, скажет почти то же самое, только начнет с другого конца: все случаи индивидуальны, общих шаблонов быть не может, посоветуйтесь с духовником, а церковь дает нам общие ориентиры. Может добавить: вообще-то все эти правила писались для монахов в давние времена, жизнь нынешних горожан сильно отличается от жития византийских подвижников, и мы часто просто не можем им полностью соответствовать.

Я попробовал представить, как ответил бы на вопрос о всенощной Христос Своим апостолам или апостолы новообращенным христианам, – и не смог. Не только потому, что всенощных в нашем понимании тогда просто не было, а еще по одной причине. Они говорили о чем-то другом.

Ведь и в те времена существовало налаженное храмовое богослужение, в полном соответствии с требованиями Моисеева Закона люди молились, постились, приносили жертвы и совершали разные обряды. Христос и сам многократно с самого детства посещал Иерусалимский храм на праздники и участвовал в богослужениях. Так делали и апостолы, пока христианство и иудаизм окончательно не разошлись в разные стороны.

Но Христос приходил к людям вовсе не для того, чтобы напомнить им о ценности богослужений, призвать народ посещать их или чтобы внести в них мелкие обрядовые изменения. Он, признавая всю их ценность и правильность, говорил о другом. И сурово обличал тех, кто думал, что соблюдение обрядов – самоценная и самодостаточная вещь, способная обеспечить нам место в Царствии Небесном вне зависимости от того, как протекает остальная часть нашей жизни. А уж как подробно писал об этом апостол Павел, излишне и напоминать.

Богослужение – средство, а не цель. Отличное, проверенное временем, необходимое средство, но все-таки не цель. Иначе не прославляли бы мы Великим постом преподобную Марию Египетскую, которая вообще на него не ходила в своей пустыне.

Как сообщает «Толковый Типикон» М. Скабаллановича 1913 года издания, однажды в Киеве решили отслужить всенощную в соответствии со всеми требованиями богослужебных книг, без малейших сокращений. К этой службе студенты Духовной академии готовились несколько месяцев, а служили ее восемь часов. Больше никто не рисковал повторять этот опыт.

Да и без Типикона ясно: если мы постоянно служим утреню вечером, а вечерню на Страстной утром, на практике мы вносим в богослужебный устав довольно существенные изменения, никакими книгами не предусмотренные. И собственно, почему бы нам этого и не делать, если суббота для человека, а не наоборот?

Ведь формы и раньше не раз менялись. Апостол Павел в 11-й главе 1-го Послания к Коринфянам дает нам, по сути, первый сколь-нибудь подробный рассказ о Евхаристии в раннехристианских общинах. Обычно все прекрасно помнят мелкое замечание из той же главы насчет необходимости женам покрывать голову во время молитвы, но слова о главном как-то проходят мимо нас. А ведь Павел сурово обличает коринфян за то, как недостойно они совершают Евхаристию.

Что же, коринфские христиане не ходили накануне ко всенощной? Или не вычитывали всех положенных канонов? Или не постились три дня, не исповедовались, чистили утром зубы или что там еще у нас служит препятствием?

Евхаристия тогда совершалась вечером, после дня, полного трудов и забот. По сути, она была частью братского ужина местной христианской общины. И вот апостол пишет: «…вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню; ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается».

Отчасти именно поэтому Евхаристия очень скоро была отделена от застолья и стала совершаться не за накрытым столом, а в храме. Но принцип не изменился. Евхаристия, или Господня вечеря, – это собрание церкви как Божьего народа, наивысшее зримое проявление ее единства в Господе.

И Павел сетовал на отсутствие именно этого единства: христиане приходили со своей едой, каждый стремился побыстрее съесть свой личный лакомый кусочек…