Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства

Взгляд на географическую карту мог бы вызвать удивление, но объяснение находится в тогдашних путях сообщения: когда отцы-иезуиты были посланы в Эфиопию из Португалии, они двигались через Гоа. Так получилось, что на руководство иезуитов в Гоa была возложена ответственность за миссию в Эфиопии.

Направление европейских миссионеров в Эфиопию имеет военную предысторию. Османы снабдили огнестрельным оружием одного мусульманского пашу на Африканском Роге, и он разгромил государство христианского эфиопского императора. Император послал в 1541 г. в Европу просьбу о помощи. В этом же году португальцы отправили туда из Гоа военную экспедицию, которая с потерями освободила императора и спасла эфиопскую империю. Благодарность породила в Эфиопии большое уважение к португальцам. Издавна в Эфиопской церкви не было местных епископов, а постоянно приглашались епископы из-за границы, в большинстве из коптов, иногда из сирийцев, а теперь император, из благодарности за освобождение, призвал епископа из Португалии.

Избрание и посвящение этого нового епископа происходили по правилам, которые были приняты для епископов в пределах патроната (т.е. в колониальной империи) португальского короля; соответственно это определяло их церковно-правовую зависимость. Разумеется, он был украшен титулом патриарха, потому что было известно о высоком престиже титула патриарха у восточных христиан, и ему в помощь были даны викарные епископы. «Патриарх», викарные епископы и сопровождавшие их священники — все были из иезуитского ордена. Первая группа была послана еще при жизни Игнатия Лойолы, посвящения в епископы последовали в 1554-1555 гг.

Первый «патриарх», патер Йоао Нуньес Баретто, не достиг Эфиопии из-за неблагоприятных условий; он умер в 1562 г. в Гоа. Его викарный епископ отец Андреа из Овьедо, который был еще с несколькими священниками послан в Эфиопию, работал там до самой смерти (1577), в тяжелых обстоятельствах, но так и не добился настоящего успеха. Так как он не знал местной церкви, которой должен был и хотел руководить, и не имел никакой предварительной подготовки, чтобы научиться ценить наследие этой церкви, он остался чужим для христианского народа Эфиопии. Как всем епископам-иезуитам «христиан св. Фомы», ему было дано поручение, и он считал себя вправе быть епископом церкви, о правоверии которой и чистоте традиционных для нее церковных обрядов не знал ничего достоверного.

Более успешным, чем Андреа из Овьедо, был преемник Йоао Нуньеса Баретто отец Пьетто Паэз, который в 1558 г. отправился в Гоа и оттуда в течение 14 лет с поразительным самопожертвованием, невыразимыми лишениями пытался проникнуть в Эфиопию. После многочисленных дорожных приключений, болезней и многолетнего рабства ему удалась, наконец, вторая попытка. Один эфиопский клирик в объемистой диссертации на факультете церковной истории Грегорианского университета особо отмечает величие этого человека и его спутников, их временные успехи и, что делает честь университету иезуитов, беспощадно критикует и ошибки, которые происходили из непоколебимого убеждения, что единственно правильный образ христианской жизни тот, что принят в Риме и Португалии.

Известно, что миссионеры, согласно данным им инструкциям, а также из-за своей малочисленности обращались главным образом к руководящим силам Эфиопии и что они, с их готовностью к действию и благодаря их религиозной серьёзности, произвели сильное впечатление на некоторых руководящих персон и привлекли их на свою сторону. При чтении написанного о них мы видим, как они давали советы о взаимоотношениях церкви и государства властителю одной из африканских империй, проистекавшие из европейских представлений XVI и XVII вв. В результате получилось так, что светская власть склонила клир и народ к согласию с тем, что проповедовали миссионеры, вместо того чтобы пытаться их убедить в собственной правоте. Мы видим, как император, вначале из политических соображений и из стремления открыть свою страну для импульсов извне, искал контактов с католической Западной Европой и постепенно стал не только убежденным сторонником католического учения, но его фанатическим приверженцем.