Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства

Представленная совсем недавно на католическом богословском факультете Венского университета диссертация исследует причины отвержения значения Трансильванской унии. Автор изучал в венских архивах документы, из которых можно сделать выводы о том, какими соображениями руководствовались Мария Терезия и центральные венские власти, когда они вынуждены были принять решительные меры в Трансильвании, потому что там после Белградского мира (1739) из-за унии возникла напряжённость, переросшая в волнения. Тогда у венских государственных чиновников изменилось понимание тех условий, при которых можно признавать «унию».

Понимание унии министром графом Ульфельдом вполне соответствовало духу Флорентийского собора. Он считал, что в Трансильвании до волнений 40-х гг. существовала заключённая всеми румынами уния, которая лишь в трёх населённых пунктах не получила законной силы, потому что там она была вообще отклонена. Несовместимость с взглядом на унию в духе Флорентийского собора проявилась, когда министр Бартенштайн настоял на том, что действительность принадлежности к унии заключается в формальном признании её отдельными индивидуумами, и пришел к выводу, что ввиду невежества простого румынского населения в Трансильвании не может быть никакой настоящей унии. Его точка зрения, чем дальше, тем решительнее овладевала венскими властями, так что и там распространилось мнение, что Трансильванская уния касается меньше румынского синода и епископа, но относится преимущественно к переходу отдельных лиц.

Вполне возможно, что Бартенштайн и те, кто был с ним одного мнения, положили начало капитуляции венских центральных властей перед трансильванскими сословиями; что они замаскировали шаткими доводами изъятие социально-политических предложений, сделанных в правление императора Леопольда I и способных привести румын как нацию к освобождению от зависимости. В этом случае ими была бы целиком утверждена конституция Трансильвании доавстрийского периода. Но возможно и другое объяснение. Это соответствовало типу сознания того времени, а именно, его стремлению подчёркивать значение индивидуального решения каждого человека, потому что Просвещение и начало нового времени неизбежно проявились и в том, что распространился рациональный взгляд на религию, в которой человек родился, или, если он не хотел по каким-то причинам её признавать, то мог путём рационального решения отказаться от религиозной общности, изменить её. Возникает вопрос: насколько индивидуализм нового времени, проявлявшийся больше в заботе о правах личности и свободе совести каждого, чем об общих решениях церквей, повлиял на число трансильванских румын, присоединившихся к унии и не ставших униатами. Этот вопрос приводит уже к темам следующей главы об униях XIX и начала XX вв.

Армяне Трансильвании и их уния

В беспокойную пору второй половины XVII в. армяне из Молдавии переселились в Трансильванию. Это случилось не сразу; источники указывают на частое появление армянских семей в Трансильвании. Документы, относящиеся к 1672 г., свидетельствуют, что князь Михаил I Апафи принял большое число армян. Так австрийские войска при вступлении в Трансильванию застали там армян, которые были новопоселенцами, без осёдлой общинной жизни. Они селились в различных местах. Особенно Елизабетштадт, нынешний Думбравени, дал приют очень многим армянским семьям. В 1700 г. император Леопольд I разрешил армянам основать Арменополис, ныне Герла. Забота о церковной жизни армян Трансильвании была возложена во время австрийской оккупации на львовского армянского архиепископа; папа Александр VIII (1689-1691) назначил одного из епископов, принадлежавших Львовской епархии, апостолическим викарием армян Трансильвании. Тот факт, что армяне ни на их прежней молдавской родине, ни после переселения в Трансильванию не делали заявления о присоединении к унии, не был препятствием к тому, что униатский епископ взял на себя заботу о них.