Христос остановился в Эболи

Моему псу Барону надоело ждать меня, и он, не сознавая святости этого места, появился в дверях с веселым лаем; несмотря на все мои старания, мне не удалось выгнать его или заставить замолчать. Тогда я попрощался с доном Трайеллой и вышел. Я направился по той же улице, слева от церкви, по которой накануне подъехал к поселку. Это было то самое место, которое мне показалось вчера, когда я быстро проезжал в автомобиле, приветливым и даже красивым благодаря деревьям, зелени. Но теперь, под палящим утренним солнцем зеленое стало тускло-серым, как стены и земля. Поселок оказался кучкой домов, выстроенных в беспорядке по обеим сторонам улицы и окруженных жалкими огородиками и несколькими чахлыми оливковыми деревьями. Почти все дома состояли из одной единственной комнаты без окон, освещавшейся через дверь. Двери были заперты, так как крестьяне ушли в поле; кое-где на пороге сидели женщины с детьми на коленях или старухи, прявшие шерсть; они приветствовали меня кивком головы и затем провожали взглядом больших, широко открытых глаз. Время от времени попадались двухэтажные дома с балконом; двери их, выходившие на улицу, были не из старого, истлевшего почерневшего дерева, а красивые, полированные, с медными ручками. Это были дома «американцев». Среди крестьянских лачуг выделялся длинный и узкий дом в один этаж, построенный недавно в так называемом модном стиле городских предместий: это была казарма карабинеров. На улице и вокруг домов на кучах мусора и отбросов отчаянно хрюкали свиньи, окруженные выводками поросят, похожих на жадных и сладострастных старичков; и Барон, пятясь, ворчал, скалил зубы, а шерсть на нем поднималась дыбом от страшного отвращения.

За последним домом поселка, там, за леском, где улица начинает спускаться к Сауро, есть небольшое неровное пространство земли, покрытой местами желтой высохшей травой. Это спортивная площадка, устроенная подестой Магалоне. Здесь должны были упражняться юноши из ДЖИЛ[15] и происходить народные собрания. Слева тропинка поднималась еще выше, к находившемуся невдалеке колодцу, окруженному оливами, и заканчивалась железной решеткой, укрепленной между двумя четырехугольными столбами, от которых шли низкие кирпичные стены. Решетка всегда была открыта. За стеной торчали два чахлых кипариса; сквозь решетку виднелись могилы, белые от солнца. Кладбище было крайней точкой, границей дозволенной мне территории в Верхнем Гальяно. Отсюда, сверху, взгляду раскрывались широкие горизонты, и пейзаж не казался таким унылым. Отсюда не видно было всего Гальяно, похожего на длинную змею, прячущуюся между камнями; и лишь красно-желтые крыши домов на возвышенностях виднелись на фоне серой зелени олив, покачиваемых ветром, единственно живых среди общей неподвижности; и за этим первым планом, кое-где оживляемом красками, — огромные унылые пространства глины, которые как будто колебались в жарком воздухе, точно подвешенные к небу; и над их монотонной белизной проходили изменчивые тени летних облаков. Ящерицы неподвижно лежали на освещенной солнцем стене; изредка перекликались цикады, точно пробуя голос, и затем внезапно замолкали.

Дальше заходить мне было запрещено, и я повернул и быстро спустился в поселок той же дорогой; снова прошел мимо церкви, мимо дома вдовы и дальше по склону к почтовой конторе и к ограде Обрыва стрелка. Подеста, он же школьный учитель, выполнял в этот момент свои обязанности преподавателя. Он сидел на балконе своего класса, курил, посматривая на людей на площади и фамильярно переговариваясь с ними. В руках у него были длинные палки; с их помощью он, не двигаясь с места, восстанавливал время от времени порядок в классе через открытое окно, ударяя точным и метким ударом по голове или рукам мальчиков, которые, оставшись одни, начинали слишком шуметь.

— Добрый день, доктор! — крикнул он мне со своего возвышения, когда увидел меня на площади. Там, наверху, вооруженный палками, он чувствовал себя хозяином поселка, хозяином снисходительным, всеми чтимым и справедливым; и ничто не могло ускользнуть от его взора. — Я еще не видел вас сегодня утром. Где вы были? Гуляли? Наверху, У кладбища? Браво, браво, гуляйте, гуляйте! Развлекайтесь! И приходите сюда на площадь после чая в половине шестого. Перед этим вы поспите, я думаю. Я хочу познакомить вас с моей сестрой. Куда вы идете? В Нижний Гальяно? Искать квартиру? Моя сестра найдет вам, не беспокойтесь. Для такого человека, как вы, не годится крестьянский дом. Мы найдем получше, доктор! Добрый путь!