Хризалида

Материально М.-М. еле сводит концы с концами, выручают публикации детских стихов и редкие переводы, которые помогает добывать М.О. Гершензон; он же регулярно оповещает о нуждах Варвары Григорьевны Шестова и в 1923–1925 гг. из письма в письмо напоминает ему: «Если хочешь сделать доброе дело, пришли Варв<аре> Григ<орьев>не пару новых, только что вышедших франц<узских> романов, особенно с социальной подкладкой»[130]. Если бы не заботы друзей, М.-М. «вместо той, сравнительно благополучной — и спокойной нужды (без голода), в какой прожила это время, легко дошла бы до степеней такой нищеты, где она является уже во всей своей закоснелости, неумытости и беспомощности»[131].

Рождение в 1922 г. первого сына Натальи Дмитриевны и Михаила Владимировича Варвара Григорьевна восприняла мистически: «Мы с Наташей ждали Сережу как чудесное освещение тройственного нашего союза. (Мое участие — вне физической стороны брака, но с правами материнства (что оказалось утопией). “Чудесным” в его появлении на свет было то, что мать его считала себя обреченной на бездетность <…>), когда я увидела его во сне в центре звездного неба, и он сказал мне, что его имя “Астрей”, и потом оказалось, что он родился в день празд<нования> памяти св. Астерии <…> Еще до рождения его Наташа Ш., называла, обращаясь ко мне “наше дитя”». «Сыновность Сергея (обетованная и подтвержденная свободным даром Наташи, когда С. был еще в ее чреве)»[132].

«“Я никогда не видела, чтобы так была женщина влюблена в годовалого ребенка, как ты в Сережу” — сказала мне однажды мать моя в Сергиевские дни». Так, как это делают матери, М.-М. вела тетрадь, где фиксировались первые улыбки, шаги, необычные словечки Сережи.

Портреты М.-М. этого времени: «Какие у нее лучистые глаза, — светлые, сияют»[133], «Вавочка сегодня прекрасна. Синие искрящиеся глаза (даже какие-то лиловые, как фиалки), серебряные искры волос и лица и руки — как искры. Не лучи, не тихий свет, а искры и молнии. И как она еще молода и красива, просто по-женски красива! А ей уже 53 года!»[134]

В декабре 1925 г. М.В. Шика арестовали и после полугодового тюремного заключения выслали в г. Турткуль (Туркестан). М.-М. помогала Н.Д. Шаховской управляться с детьми (Сережей, Машей и родившейся уже после ареста отца Лизочкой). Та, сама находясь на пороге бедности, заботливо уделяла потерявшей регулярную работу М.-М. небольшую часть от своих заработков и писала Шику: «У меня великая радость духовная — о Ваве. Верю, что это по твоим молитвам она теперь так стала нам близка. Велий Бог, творяй чудеса! Ей очень помог Аничкин и Катин отец»[135]. В ссылке М.В. Шик был рукоположен в священники. В мае 1927 г. к нему ненадолго приехали Наталья Дмитриевна и пятилетний Сережа.

Видимо, в связи с арестами в Сергиевом Посаде уничтожается часть семейного архива М.-М.: «То, что было в нем ценного, начиная с писем и записок отца… мои разного рода заметки и стихотворения были сожжены по недоразумению при жизни моей матери <…>, боявшейся “Нет ли в Вавичкином сундучке чего-нибудь интимного, или из молодых лет, когда в партии была социалистической. А теперь надо всё по-другому — коммунистом непременно надо быть”, послушались ее и сожгли, я была далеко»[136].

В декабре 1927 г. М.В. Шик возвращается в Сергиев, недолгое время служит в храме святых Петра и Павла, а затем Сергиев приходится покинуть — там опять начинаются аресты. В конце 1928 семья М.В. Шика поселяется в деревне Хлыстово, близ станции Томилино Казанской железной дороги.

Под новый 1929-й год умирает мать М.-М. Спустя несколько месяцев М.-М. удается переехать из Сергиева в Москву.

Десятилетие в Сергиевом Посаде (с осени 1920 до весны 1930) — помимо преодолеваемых личной драмы и трудностей быта — наполнено (особенно до 1927 года, в котором аресты и высылки священников стали особенно интенсивны) общением М.-М. с семьями художника В.А. Фаворского, историка церкви о. С. Мансурова (до его вынужденного отъезда в 1925-м), скульптором И.С. Ефимовым, семьей В.В. Розанова, о. П. Флоренским, о. С. Сидоровым.

С 1930 г. под некоторыми стихами М.-М. вместе с датой появляется подпись «Малоярославец» — в этом городе, в 120 км от Москвы, поселилась семья М.В. Шика. Приезжая в Малоярославец, М.-М. помогает устраивать домашние детские спектакли (в 1936-м ставят сцену из «Бориса Годунова»). Дети М.В. Шика называют ее Баб-Вав.

10