Хрома. Книга о цвете

Он говорил, что его дяде был почти не нужен сон, и он посвящал каждую свободную от занятий адвокатской деятельностью минуту своим записям. Он вставал каждый день до рассвета, чтобы встретиться с императором Веспасианом. Он брал с собой в поездки свои записки. Он даже читал книги в банях. Неудивительно, что такой занятой человек был часто погружен в дремоту. Книги с 33-й по 35-ю «Естественной истории» посвящены искусствам скульптуры и живописи. Для Плиния Старшего цель искусства – сбить природу с толку, и больше всего он восхваляет тех, кому это удалось: Зевксиса, который одурачил птиц своими нарисованными вишнями; Апеллеса, нарисовавшего лошадь так, что настоящая лошадь заржала; и Паррасия, нарисовавшего занавес, который одурачил Апеллиса, попросившего отодвинуть его, чтобы увидеть скрытую за ним картину. Искусство достигает совершенства, когда становится отражением природы. Сама природа является здесь судьей.

Но я отклонился от главной темы этой книги – цвета. По этому поводу Плиний говорит так же красноречиво, как и любой античный автор. И не только из-за своего ненасытного любопытства, но и потому, что его работы до краев наполнены его личностью и его предубеждениями. В большинстве поздних книг о цвете этого нет, и потому они остаются бесцветными. Плиний говорит: «…в старые добрые времена живопись была искусством». Живопись в Риме выродилась в зрелище. У Нерона был портрет размером с половину футбольного поля, и он спрятал искусство, которое всегда должно оставаться публичным, в гигантской темнице своего Золотого Дома. Все пошло неправильно, и причиной тому – неограниченное богатство. Если императоры были расточительны, то вельможи оказались еще хуже. Август облек общественные монументы в мрамор, чем вызвал ненасытную страсть к этому камню. Природу изнасиловали. Шахты разрушили и изуродовали лица живых богов, горы были повалены, а течение рек изменено в драке за драгоценные камни и металлы. С нашим веком не все в порядке. Только посмотрите – у Друсилиана Ротундия, раба императора Клавдия, была тарелка, украшенная серебром, весом в 500 фунтов и восемь тарелок поменьше весом 250 фунтов каждая. Сколько людей требовалось, чтобы поднять их, и кто мог ими пользоваться? Роскошь частных домов оскорбляет храмы. Колонны из дорогого африканского мрамора волокут по улицам, чтобы сделать себе гостиную – отвратительный контраст с простой терракотой былых святынь. Вес этих колонн разрушил канализационную систему.

Плиний говорит, что использование серебра для статуй его покойного величества Августа было результатом низкопоклонства того времени… но только посмотрите на приметы роскоши в наши дни, на эти «женские купальни с серебряными полами, где некуда поставить ногу. А купание женщин в компании мужчин!» – и у вас может перехватить дух. На серебряных рудниках добываются пигменты – желтый, охра, голубой. Один из лучших называется аттическим илом и стоит два денария за фунт. Темная охра из Скироса используется для рисования теней. Желтую охру для самых ярко-освещенных участков картин впервые стали использовать греки. Голубой пигмент – это песок. В старые времена было три разновидности: египетская, самая известная; скитианская и киприанская. К ним добавились еще поцуольская синяя и испанская синяя. Из нее делается синька для стирки, а еще ею красят оконные рамы, потому что она не выцветает на солнце.

Индийская синяя, индиго, используется в медицине, как и желтая охра, вяжущее средство.

Ярь-медянка подходит для глазных бальзамов. Она заставляет глаза слезиться, но сама легко удаляется при помощи тампона. Иногда продается под названием Бальзам Гиеракса. Плиний затем перечисляет другие оксиды металлов, используемые в медицине. Свинец, например, нужно применять для нижних частей тела, поскольку он холоден от природы и позволяет контролировать сладострастные желания и похотливые мечты. Одно из самых необычных применений свинца придумал Нерон, который накладывал свинцовую пластину на грудь, когда пел фортиссимо, для того, чтобы сохранить голос.

Плиний не любил этого красочного императора, страстного поклонника театра, который сжег Рим ради вечернего развлечения и имел милую привычку распинать людей в их садах. В его словах «Кого Небу было угодно сделать императором» слышится нечто большее, чем легкая ирония. Другие императоры были более патриотически настроены и заказывали картины для украшения города.

Теперь так много цветов, а великие греческие художники использовали всего четыре. Чем меньше ресурсов, тем лучше. В наши дни – обилие материалов, а гениальных художников что-то не видно. Что людям действительно интересно сейчас, так это реалистичные портреты гладиаторов. Все, все – не более чем тень золотого прошлого. Цвета поблекнут в сумерках истории.

Рассматривая красный

Что и черно-белое, и красное одновременно? [13]