Читаем Хрома. Книга о цвете полностью

Если кто-то скажет «красный» (название цвета) и его услышат пятьдесят человек, можно ожидать, что в их сознании возникнет пятьдесят красных цветов, и можно быть уверенным, что все они будут разными.

(Джозеф Альберс. Взаимодействие цвета)

Зрение проверяют красным. Глаза наиболее чувствительны к красному. Сегодня утром Питер проверял мои глаза в больнице Святого Варфоломея. Я должен был смотреть в его глаза, пока он водил в поле моего зрения ручкой с красным наконечником. В определенной точке серый вспыхнул ярко-красным. Таким ярким, как сигнал светофора.

Начинать чье-нибудь обучение со слов «это выглядит красным» бессмысленно, потому что человек должен сам спонтанно сказать «это красное», поняв, что означает красный, то есть изучив технику использования этого слова. Потому что, если человек освоил то, что выглядит красным – а на самом деле выглядит красным для меня, – он должен уметь ответить на вопросы «на что похож красный?» и «как выглядит нечто, когда оно становится красным?»

(Витгенштейн. Указ. соч.)

Красный. Первичный цвет. Красный моего детства. Голубой и зеленый были всегда, в небе и лесах, и оставались незамеченными. Красный впервые закричал на меня во дворе виллы Зуасса, где росли пеларгонии. Мне было четыре. Этот красный был безграничен, он не был заключен в чем-то. Эти красные цветы тянулись до горизонта.

Красный защищает себя. Никакой другой цвет не охраняет так свою территорию. Он требователен, всегда начеку против всего спектра.

Красный приучает глаз к темноте. Инфракрасный.

В старом саду у красного был запах, когда я коснулся листьев пеларгонии, алый заполнил мои ноздри. Я назвал это растение его формальным именем «пеларгония», а не «герань», потому что герань вызывает в памяти грязно-розовый цвет. Алый Поля Крампеля [14] – это идеально алый. Алый цветочных клумб; гражданский, муниципальный, общественный алый, отраженный в радостном красном автобусов, приносящий луч радости на промозглые серые улицы.

Ирис, радуга, родила Эроса, сердце всего сущего. Любовь, как и сердце, красного цвета. Не такого, как красное мясо, а чистого цвета алых цветов. Вы можете представить кровавое сердце на День святого Валентина? В любви и на войне все средства хороши, и, безусловно, красный – это цвет войны. Цвет жизни, покидающий разбитое сердце, – струя красной крови. Принесенное в жертву сердце Иисуса.

«Любовь как роза, роза красная»[15].

У французов есть удачное выражение для того, чтобы обозначить меньшую выразительность желтого и голубого по сравнению с красным. Они говорят, что у этих цветов есть oeil de rouge, что мы могли бы перевести как красноватый отблеск.

(Гёте. Указ. соч.)Любовь сгорает в красной страсти.Мэрилин растянулась на алых простынях.Сердцебиение.Она – «роза на кровавом поле».Роза Иерихона, выросшая в Бедламе.

Святое Вино. Красное вино. Пойло. Закройте ваши опьяневшие глаза, и вы увидите красный – отныне и навеки.

Красный цвет, который является последствием сильного светового впечатления, может длиться несколько часов.

(Там же)

Если вы посмотрите на свет всего мира, мироздание окажется алым.

В больнице в глаза закапывают жгучую белладонну, чтобы расширить зрачки, а затем делают фотографию со вспышкой. В этом есть что-то от Хиросимы? Я чудом выжил? На долю секунды появляется небесно-голубой круг, а затем мир окрашивается маджентой.

Мне снова четыре. Пеларгонии светят мне в глаза. Я вижу внутренним взором папино кино, где я собираю их в огромные охапки.

Я сижу здесь и пишу это в ярко-красной футболке от «Маркса и Спенсера». Я закрываю глаза. В темноте я могу вспомнить красный цвет, хотя я и не могу его видеть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение