Хрома. Книга о цвете

В 1430-х годах четырнадцатилетнего мальчика могли сжечь на костре за акт содомии – но отныне во Флоренции это стало невозможно. Платонизм утверждал, что любить кого-либо твоего собственного пола – правильно и нормально, более практичный взгляд на сексуальность, чем церковные запреты. Современный мир воспринял это послание с распростертыми объятиями, и Боттичелли, Понтормо, Микеланджело и Леонардо вышли из тени.

Я знаю, что ушел довольно далеко от цвета и света… но так ли это на самом деле? Ибо Леонардо сделал первые шаги в понимании света, и Ньютон, холостяк, пользующийся дурной славой, последовал за ним со своей «Оптикой». В этом веке Людвиг Витгенштейн написал свои «Замечания о цвете». Кажется, цвет привлекает квиров!

У всех моих друзей ограничены гражданские права в этом Году Христианских Прав, в 1993-м.

Мы должны помнить o Фичино, который перевел Платона на прекрасный итальянский, «молодые мужчины, которым старые мастера преподали уроки любви», хотя Порфирий отрицает, что у Платона были сексуальные контакты с его студентами – это была любовь родственных душ. Бисексуальный Лоренцо, внук Козимо, должен был принять пятнадцатилетнего Микеланджело в свою семью, чтобы воспитывать его.

Фичино переехал в новое здание Академии и тут же украсил его стены картинами античных богов и античных философов. Этот его поступок (Фичино гордился им) растекся как масло по воде, и к концу века мы видим, что художники погрузились в новые исследования классики, Боттичелли рисует Венеру, Мантенья – «Триумф Цезаря».

Лоренцо был бисексуален, но большинство его учеников интересовались только мужчинами. При его дворе была принята сексуальная мораль древнегреческих собраний. Церковь отреагировала, но захлопнула двери слишком поздно – на совете в Тренте в 1548 году был дан отсчет Реформации. К тому времени Сикстинская капелла – гомоэротический гимн – уже окутала папство.

Фичино, первый «терапевт»:

Я призываю всех вас к плодородной Венере – и, пока мы бродим среди этой зелени, мы можем спросить себя, почему зеленый цвет помогает нам больше, чем какой-либо другой, и почему он доставляет нам удовольствие. Зеленый занимает среднее положение в мире цвета и является наиболее умеренным…

(Книга жизни)

Это правила, как продлить жизнь.

Все, что он пишет, находится под знаком древних богов, особенно его собственного меланхоличного Сатурна, чья черная желчь приносит печаль.

…когда протираешь глаза при этом свете (свете Бога), внезапно обнаруживаешь, что блеск, наполнивший их, переливается цветами и очертаниями предметов так, как об этом говорит божественный Платон, божественная истина проникает в сознание и счастливым образом объясняет все сущее…

Есть три универсальных цвета – зеленый, золотой и сапфирный, и они посвящены Трем Грациям.

Зеленый, конечно же, цвет Венеры; и Луна, влажная и туманная – для всего влажного… и подходит для вещей, связанных с рождением, особенно для матерей. Золотой – это, конечно же, цвет Солнца, и он не чужд ни Венере, ни Флоре.

Но сапфировый мы посвящаем Юпитеру, кому он и должен быть посвящен, поэтому ляпис-лазури дан ее цвет – из-за ее живительной силы в борьбе с черной желчью. У врачей к ней особенное отношение, и она рождена при помощи золота, но не того, что содержится в золотых слитках. Поэтому она – спутник золота, так же как Юпитер – спутник Солнца. Ультрамарин имеет сходную силу, обладая сходным цветом, с небольшой примесью зелени.

Неудивительно, что церковь не любила Фичино – с его Юпитером, укравшим голубую мантию Царицы Небесной, и Венерой, забравшей зелень Евхаристии.

Христианство задыхалось, цвета уходили у него из-под ног, и неоплатоники решительно выходили из тени. В мгновение ока старая пыльная схоластика вышла из моды.

Фичино написал свою «Книгу жизни» одним солнечным летом на лугу, на открытом воздухе, а не в келье. Он был меланхоликом, но его речь наполнена хорошим юмором и смехом. Он умер в 1499 году, и вскоре его книги были забыты, но их идейное влияние невозможно переоценить.

Озеленение [38]

Всю зелень рая глаза Адама отражали?