Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны

Поль вернулся в родной город впервые почти за двадцать лет и с нетерпением направился к отцу и сестре. Прошло десять лет с тех пор, как они вернулись во Францию, оставив его одного в Соединенных Штатах, когда он был еще подростком. Он позвонил в дверь на авеню Жоржа Лафенестра – его сестра Жаклин едва узнала стоящего перед ней тридцатилетнего американского офицера с улыбкой на лице. Это было бы чудесное воссоединение, но Жаклин пришлось прервать объятия, чтобы сообщить: их отец скончался от рака. Поль опоздал всего на несколько месяцев. Жаклин познакомила брата со своим мужем и двумя дочерьми, одной из которых был всего месяц. Тем не менее, несмотря на радость по поводу прибавления в семье, Поль тяжело перенес известие о смерти отца. Словно земля внезапно ушла у него из-под ног, он теперь чувствовал себя сиротой и не знал, было ли место, которое он мог бы назвать своим домом. Его зарождающиеся отношения с Вирджинией казались важнее, чем когда-либо[392]. Жаклин пригласила Пола привести его новую подругу и товарищей, Генри и Боба, на ужин в их квартиру на следующий вечер и предложила гостям лучшие еду и вино, которые только можно было достать. Впервые к Полю и Вирджинии относились как к паре, как бы странно они ни смотрелись вместе, учитывая, что Вирджиния была старше, выше и опытнее в боях, чем ее возлюбленный. На войне даже самые маловероятные отношения нередко превращаются в глубокую связь всего за несколько недель или даже дней. Тем не менее, было все еще необычно, что женщина так явно играла главную роль, а мужчина был не против эту роль уступить.

Вернувшись в Лондон 25 сентября, Вирджиния написала отчет о своей шестимесячной миссии «Сент-Хеклер» во Франции. Новая любовь не во всем смягчила ее нрав. Описав некоторые трудности, с которыми пришлось столкнуться, работая в поле, а также собственные достижения и достижения своих помощников, она щедро похвалила тех, кто внес наибольший вклад. Но она не хотела иметь ничего общего с теми, чьи цели ограничивались лишь медалями и славой, считая, что уважение соратников, выполнение патриотического долга и восстановление свободы Франции должны быть наградой сами по себе. Работая в поле, Вирджиния часто наблюдала, как персонажи вроде Алена в Лионе или Жевольда в Ле-Пюи, активно добивающиеся продвижения по службе, часто оказывались менее способными и трудолюбивыми. На вопрос о том, кого следует рекомендовать к американской награде, она ответила коротко: «По моему мнению, никто ее не заслуживает». И ее саму, утверждала Вирджиния, также не было «никакой причины награждать»[393].

Поль провел несколько дней с сестрой в Париже, прежде чем присоединиться к Вирджинии в Лондоне в начале октября 1944 года. После возвращения в Британию у него появилось время для старых друзей, и он договорился встретиться с одним из них за ужином в офицерском клубе. Лейтенант Рене Дефурно, американский товарищ Поля времен обучения, только что вернулся из Кона. Там он был одним из трех агентов, которые взяли на себя управление группами, созданными Вирджинией в Ньевре после ее отъезда в Верхнюю Луару. Он никогда не встречался с ней, но, конечно, слышал о ней и обрадовался, когда Поль, гордившийся своей новой возлюбленной, предложил представить его. Проталкиваясь сквозь толпу посетителей кафе, Дефурно был ошеломлен, увидев женщину лет шестидесяти, одетую в элегантное, но строгое черное платье, шикарную широкополую шляпу и жемчужное ожерелье. Могла ли знаменитая руководительница партизанского движения Диана быть стареющей британской аристократкой? «Она выглядела как старушка с темно-седыми волосами», и в руках у нее был зонтик, который она использовала как трость. Но «она излучала авторитет, – вспоминал он, – как королева».

За обедом у Дефурно возникло ощущение, что Вирджиния, несмотря на всю ее маскировку, обладала «настолько железной волей, что немцы действительно [не хотели бы] с ней связываться». Казалось, что она всегда находилась в состоянии боевой готовности, как будто все еще не переставала высматривать засаду»[394]. В самом деле, хотя она и старалась не раскрывать все карты, Вирджиния опробовала маскировку для будущей операции под прикрытием. Она совершенно не собиралась возвращаться домой, как ожидали от Вирджинии УСС и ее мать, и уже искала новую работу в поле. Франция была почти освобождена от нацистской оккупации, но боевые действия в Европе еще были далеки от завершения, и Вирджиния хотела участвовать в них до самого конца. За ужином разговор зашел об их службе во Франции, и двое мужчин начали размышлять, будут ли они и другие удостоены почестей. Она в течение получаса читала им лекцию на свою излюбленную тему «о том, что мы выполняли эту миссию не ради медалей, почестей или официального признания»[395], а из благородных побуждений.