Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны

При ясном небе и слабом ветре, как правило, проводилось больше парашютных сбросов оружия и взрывчатых веществ. Прибывали новые агенты с десятками чемоданов с фальшивым дном, в которых сверху была теплая одежда на предстоящую зиму, а внизу была спрятана взрывчатка. Специалисты УСО, базирующиеся в Thatched Barn, бывшем отеле на объездной дороге Барнет в северном Лондоне (реальные прототипы Q из книг о Джеймсе Бонде), тайно разработали ряд оригинальных взрывных устройств, способных оказывать максимальное воздействие в самых сложных ситуациях. В их число входили бутылки с молоком, которые взрывались, если снять крышку; буханки хлеба, способные «вызвать разрушения» при разрезании, и авторучки, распыляющие яд. Наверное, самым популярным был поддельный конский навоз, который взрывался под колесами транспортных средств; однако были и крошечные, но смертельные заряды, которые можно было вставлять в сигареты, спичечные коробки, велосипедные насосы, авторучки или расчески для волос и – что было особенно полезно – в железнодорожные двигатели или топливные баки[206]. В более широком масштабе впервые заговорили об определении целей класса А, или военных целей, чтобы сдержать немецкое контрнаступление при будущем вторжении союзников. Месяцы усердной подготовки Вирджинии привели к реальным результатам. Наконец, казалось, у УСО были критическая масса и понимание направления, необходимые для действительно значимых действий. И больше всего на свете Вирджиния хотела довести это дело до конца.

Также было ясно, что она должна освободить остававшихся в заключении агентов УСО, пока не стало слишком поздно и они не попали в руки нацистов безвозвратно. Выживание стольких хороших людей зависело только от Вирджинии. Объем задач, требующих ее времени и внимания, был заоблачным, а ожидания от нее – огромными. «Я делаю слишком много, – передавала она Лондону, – и мне трудно успевать следить за всей сетью»[207]. Она чувствовала особую ответственность за Олива, своего коллегу с Ривьеры, который спас ее от полицейской облавы в Марселе. Он сформировал впечатляющие тридцать диверсионных ячеек на Лазурном берегу; они успешно уничтожали грузовики, топливные баки, линии электропередач и железнодорожные вагоны. Он также собрал важные сведения об обороне стран «оси» в Средиземном море и завербовал нового курьера, сотрудника Генерального консульства Швейцарии в Марселе, который использовал свой дипломатический статус, чтобы переправлять чрезвычайно важные материалы через границу в Швейцарию, где передавал их офицеру британской разведки в Ла-Шо-де-Фон. Но примерно в то же время, когда происходили аресты в Лиможе, курьера разоблачили и он был задержан немецкой и итальянской военной полицией. Они вскрыли запечатанный дипломат, который был у него с собой, и обнаружили микрофильмы со всесторонней информацией о береговой обороне Сицилии – союзники планировали там нападение следующей весной. Курьер уверял, что ничего не знает о фотографиях, но в конце концов после нескольких дней пыток выдал Олива. Его арестовали 18 августа.

Вирджиния узнала, что через две недели полиция должна была перевезти Олива на поезде из Ниццы в тюрьму Монлюк в Лионе, и организовала план побега. Во время этапирования его должен был выкрасть вернувшийся Питер Черчилль вместе с группой помощников. Но когда они выследили Олива в переполненном экипаже к северу от Ниццы, они обнаружили, что его сопровождала сопровождает новая любовница мадемуазель Менье. Олив (который, кстати, был женат) заметил Черчилля, но дал понять, что не хочет, чтобы его освобождали при ней. «Теперь дело О. труба, – докладывал Черчилль в Лондон. – Чего я не понимаю, так это почему наши парни, если уж так приспичило сладенького, всегда выбирают какую-нибудь странную дамочку вместо серьезного и полезного партнера»[208].

Мадемуазель Менье вызывала беспокойство. Информаторы Вирджинии предупредили ее, что эта «страстная и опасная рыжуха» была «сыта по горло» и намерена продать гестапо все, что она знала об УСО. Вирджиния немедленно сообщила Бейкер-стрит, что мадемуазель Менье скоро может «ухудшить их положение». «Единственное логическое решение – неприятное», – предупреждала она, но ей нужно было «действовать быстро». Лондон ответил, что она может попытаться подкупить мадемуазель Менье, но, если это окажется невозможным, ей давалась «полная свобода действий». Это означало разрешение на устранение своенравной любовницы глупого коллеги. Несколько дней спустя Вирджиния отправила нетерпеливый запрос: «Где таблетки?», чтобы убедиться, что капсулы с ядом уже в пути. Тем временем Олив, все еще безнадежно влюбленный в мадемуазель Менье, томился в темной камере в Монлюке, по-видимому, безо всякой надежды. Вирджинии нужно было придумать для него еще один план[209].