Хромые кони

– Тебе и в пивняке сейчас быть не полагается, и что?

– Нет. Не намекал.

– Ты бы по-любому так ответила.

– Я понимаю, что тебе сейчас непросто. Кстати, это наш самый продолжительный разговор за все время знакомства.

Данный рекорд сегодня был побит уже дважды.

– А ты вправду читала «Эшендена»? – спросил он.

– Имеешь в виду – всего?

– Больше вопросов нет.

– Я люблю викторины. Поэтому знаю массу названий книг, которых никогда не читала. – Она перевела взгляд на ноутбук. – И все-таки чем ты тут занимаешься? Все еще читаешь свои транскрипты?

И прежде чем он успел ответить, она повернула ноутбук к себе и открыла. На экране перед ней высветилась та же полная цифр страница, на которую он пялился до ее прихода.

– Пи… Пи, – сказала она.

– Женский прямо и налево.

– Ха-ха, очень смешно. Это число «пи».

– Я в курсе.

Она прокрутила страницу вниз:

– До каких-то миллионных значений.

– Я в курсе.

Он повернул ноутбук к себе и закрыл файл. На флешке их было пятнадцать, из которых он просмотрел семь, но все они содержали лишь число «пи». До каких-то миллионных значений.

Он готов был поспорить на свой нетронутый сэндвич, что остальные восемь файлов содержат то же самое.

Сид ждала объяснений. Вздернула бровь.

– Чего?

– Так чем ты занимаешься-то? Заучиваешь «пи» наизусть?

– Ничем.

– Ага, – сказала она. – Понятно.

Он захлопнул ноутбук.

– И часто ты ходишь обедать в пивные? – спросила она.

– Только когда хочу тишины и покоя.

– Тишины и покоя? – покачала она головой. – Это здесь-то? Ну-ну. – Она посмотрела на часы. – Ладно, раз ты цел и невредим, я пошла обратно.

– Ты действительно скопировала файлы Хобдена?

Это было одним из наставлений С. Ч. «Масса вопросов остаются без ответа потому, что никому не приходит в голову их задать».

– Я уже говорила.

– Скажи еще раз.

Она вздохнула:

– У него неизменный распорядок. Кофе каждое утро, всегда в одном и том же кафе. Первым делом выкладывает содержимое карманов на столик. В том числе и флешку. – Она помолчала, ожидая реакции, но не дождалась. – Я опрокинула его кофе, устроила переполох. Пока он ходил за тряпкой, я подменила флешку и скопировала файлы на ноутбук. А потом поменяла флешки обратно. – Она сделала паузу. – На тот самый ноутбук, который ты доставил в Риджентс-Парк.

– Ты смотрела файлы?

– Нет, естественно.

Есть разные способы определить, лжет человек или нет. Например, направление взгляда. Вверх и влево – вспоминает. Вверх и вправо – придумывает. Сид смотрела Риверу прямо в глаза. А значит, не лгала. Либо делала это мастерски. В конце концов, она прошла те же курсы подготовки, что и он.

– Хорошо, значит…

Но она уже вышла.

Он тряхнул головой и вернулся к ноутбуку. Пяти минут оказалось достаточно, чтобы убедиться, что содержимое всех файлов одинаковое: бесконечные вереницы цифр, складывающиеся в одну бескрайнюю окружность. Если отбросить предположение, что Хобден занимался вычислением «пи» до каких-то доселе невиданных величин, то вряд ли эти файлы могли вызвать интерес Риджентс-Парка. Таким образом, либо Хобден был конченым параноиком и специально выкладывал напоказ фальшивую флешку с якобы резервными копиями секретных файлов, либо Сид отлила пулю.

Либо тут велась еще какая-то игра, о которой Ривер не имел представления.

Похоже, так оно и было. Очень и очень похоже…

Он отправился обратно в Слау-башню, покинув свой так и нетронутый сэндвич.

* * *

Здесь снова наблюдалось общее оживление. На лестничной площадке из кабинета Хо его окликнули Луиза Гай и Мин Харпер, поманили к себе, словно им не терпелось поделиться новостью еще с кем-то:

– Новое кино крутят.

– Новое?

– Новое, – подтвердил сидевший перед монитором Хо.

Остальные, включая Сид, толпились вокруг.

– Предыдущее было закольцованным отрезком, – сказал Хо. И хотя в голосе его не прозвучало никакой особой интонации, однако всем тут же стал очевиден подтекст: предыдущее было закольцованным отрезком, но никто, кроме него, этого не заметил. – Теперь крутят новый. Тоже по кругу.

Подавшись в сторону, пытаясь найти просвет между коллегами, Ривер наконец разглядел изображение на экране.

– И ты даже не поверишь… – сказал Струан Лой.

Но Ривер уже верил, потому что это было у него прямо перед глазами, на мониторе Хо: та же самая картинка, за одним исключением – на мальчишке не было мешка. Его лицо было прекрасно видно, но это было не то лицо, которое они рассчитывали увидеть.

– Это, однако, не означает, что это не исламисты, – сказал кто-то. – Я имею в виду захватчиков.

– Зависит от того, кто этот пацан.

– Наверняка окажется солдатиком. Британских вооруженных сил. Боец-мусульманин. Именно то, что им нужно.

– На солдата он не похож, – сказала Сид Бейкер.

Так оно и было. Он не был похож на солдата. Он выглядел нежным домашним мальчиком. Перепуганным насмерть. Разумеется, и солдата можно насмерть перепугать, но тут было что-то иное, что-то глубже: в чертах его словно налетом проступала та невинность, которую среди прочего из новобранцев выколачивают в первую очередь.

– Поэтому в первом ролике его заставили надеть перчатки, – сказала Сид. – Прятали цвет кожи.