Хроника Беловодья

 Злотникова от этого мероприятия отодвинули, всем заправлял, приехавший с Матецким, скуластый человек в шинели. Фамилия его была Рогинский, а имени его никто не знал, просто товарищ Рогинский. Засел он в пожарной части. В его распоряжение был передан второй батальон,  отряд  уездного ЧК,  в количестве пятнадцати человек, а так же здешние жители, из числа партийцев и сочувствующих.  Их разбили на десятки, во главе которых были поставлены надежные люди. Особо озаботились тем, что б в состав каждой десятки входил кто-нибудь из местных. Город был разбит на пять районов, в каждом районе был создана своя комендатура. Перед началом операции командиры десяток были собраны в пожарном депо, и Рогинский провел с  ними инструктаж, объяснил им, на что, прежде всего, следует обращать внимание, и роздал списки потенциальных контрреволюционеров, нетрудовых элементов,  и прочих подозрительных лиц. Один из свежеиспеченных командиров, Леонтий Прохоров, механик  со стрекопытовской фабрики, обнаруживший в этом списке добрую половину своей немаленькой родни, был немедленно отстранен от участия и, временно, до выяснения обстоятельств, оставлен в резерве.

Кроме второго батальона в операции была занята команда конной разведки Железнопролетарского полка. Так что выспаться Вальке Деркачеву не удалось. Еще одним неприятным сюрпризом было то, что комендантом района, в котором предстояло действовать разведчикам, оказался делопроизводитель Серафимов, звезда которого стремительно восходила.

Матецкий практически не вылазил из штаба полка, туда же, в конце концов, переместились и привезенные им специалисты. Здесь он и обратил внимание на расторопного юношу, который был в курсе  всех полковых дел. Когда же из короткой беседы в минуту отдыха выяснилось, что Серафимов окончил курсы красных командиров, то Матецкий, одним из коньков которого было умение разбираться в людях,  посчитал свои долгом переговорить о нем с комполка.

- Почему людей маринуешь? – спросил он его, кивнув на Серафимова, летевшего по коридору с пачкой бумаг. ( После совещания в купеческом клубе Матецкий,  доказывая революционную простоту в обхождении, тыкал всем подряд, призывая всех брать с него пример. Но тыкнутные, как обозвал их ехидный Серега Лутовинов, комбат два, не спешили внять призыву. Кроме, разумеется, Трофимова. )

- Он на месте. –  ответил  Трофимов. – С людьми ему делать нечего.

Член РВС повернулся к начштаба –  Твое мнение?

Начштаба барон Гольдбрехт, подполковник царской армии, доставшийся Железнопролетарскому в наследство от перешедшего в конце восемнадцатого года на сторону красных петлюровского куреня,  ответил прямо. – К оперативной работе не способен.

- Я тоже не способен к оперативной работе. – засмеялся Матецкий. Трофимов подумал, что это и так понятно, и совсем не весело. А комиссар Пелтяев с готовностью подхватил смех. И продолжал смеяться даже тогда, когда член РВС уже смеяться перестал. Глядя на комиссара, угрюмый Гольдбрехт вдруг разразился зловещим, словно ворона закаркала, хохотом. Эти скрипучие звуки, вероятно, не сильно изменились с тех пор,  как остзейские предки барона вешали язычников на раскидистых соснах Балтийского побережья. Тут Трофимов молниеносно достал из кармана трубку и вышел, от греха, в коридор. Но вышедший вслед за ним, Матецкий настиг его и там.

- Гольдбрехт, действительно, барон? – быстро спросил он.

- Действительно. – ответил Трофимов. – Две недели назад он водил бойцов в штыковую на Васильевском тракте.

- Честные военспецы нам необходимы, как воздух. – доверительно поделился Матецкий. – По крайней мере, пока не выкуются кадры красных офицеров, способные сменить их на командных постах. А Серафимова я у вас заберу, нечего ему в штабе киснуть. У парня определенно организаторский талант.

- Не замечал. – сказал Трофимов. – Однако, забирай, чем черт не шутит.

Так Серафимов оказался комендантом района. Товарищу Рогинскому он тоже понравился и товарищ Рогинский похлопал его плечу, и сказал, что очень на него рассчитывает. Поэтому, когда, невыспавшийся, и от того злой, Валька ввалился в районную комендатуру, бывший делопроизводитель встретил его с величавой простотой. – Выйдите и войдите, как положено, товарищ.

- Пошел на хрен, товарищ. – ответил Валька и ушел.

- Что-то ты быстро. – Малашенко, чрезвычайно серьезно отнесшийся к поручению, был  настроен на  лирический лад, подтянут и решителен. Он, вообще, любил всякие революционные эксцессы.

-  Иваныч, - спросил Валька – знаешь, кто над нами нынче главный? Иванушка Серафимов! -  и добавил несколько слов, услышав которые, стоящий за занавеской, комендант района отступил вглубь комнаты.

Малашенко не разделял негодования командира, он пока жалел только о том, что по городу придется ходить пешком. Это было не совсем внушительно. Но усталых лошадей решили поберечь до настоящего дела.

- Серафимов так Серафимов.  Теперь-то куда?