Хроника Беловодья

Мнимый мертвец, похоже, наблюдал за ними, потому что, стоило им сделать несколько шагов, вскочил и, оттолкнув женщину, метнулся к забору. Валька и Малашенко выстрелили одновременно. Васильчиков взвыл и покатился по двору, но скоро затих.

- Вот теперь  готов. – Малашенко передернул затвор и повесил карабин на плечо. Женщина, стоящая на коленях, закрыла рот рукой и беззвучно, как тряпичная кукла,  упала лицом в землю.

Подошедший Злотников сконфуженно почесал в затылке. – Хитрый сволочь. Как догадались-то?

-  Собака крови не чуяла, не попал ты в него, годок. – сказал Малашенко. – А  на действительной, небось, комендором был? Из пушки стрелял?

- Точно, главным калибром. –  усмехнувшись, ответил Злотников.

Снова разделились и начали обыскивать все дома подряд. Но, следуя совету, Валька особо не усердствовал, и дело двигалось споро.  Наконец черед дошел до высокого, крытого железом, дома Зыковых.

- Последний. – сказал Злотников. – Отдыхайте, товарищи, а мы тут на четверть часа задержимся.

Валька поднялся в дом, остальные разведчики  расселись на бревнах, валявшихся во дворе, и запалили цигарки..

Арсений Федорович встретил пришельцев на пороге. – О! И зятек тут. Заходи, Тимоха, не стесняйся. Как помру, все твое будет. Люда, смотри, кто пришел. Его высокопревосходительство начальник уездной ЧК Тимофей Васильевич Злотников, собственной персоной пожаловали.

- Здравствуй, Арсений  Федорович, – отвечал, проходя в дом, Злотников.

 – Здравствуй, душевный ты человек.

Откуда-то из боковой комнаты выплыла Людмила Степановна. – Здравствуй, Тимофей.

- Степановна, мое почтение.

- А это кто с тобой, молодой и красивый? Вроде как нездешний. Тоже чекист?

Злотников не сразу сообразил о ком идет речь, но, сообразив, представил Вальку по полной форме – Начальник конной разведки Железнопролетарского полка Валентин Деркачев.

Валька  щелкнул каблуками.

- А, армеец. –  тон хозяина заметно помягчел. –  Вот сразу видно, парнишка молодой, на офицерской должности. В старой армии – не ниже поручика. Значит, толковый. Не то, что Тимка-самотоп, не то живодерни начальник, не то бурлак на Волге.

-Злотников сел за стол и, сняв полотняный картуз со звездой на околыше,  пристроил его себе на колено. – Насчет самотопа, Арсений Федорович, скажу еще раз, что корабли Черноморского флота были затоплены экипажами, за тем, чтоб германцу не достались. Если есть сомнение, отринь. Будет надо, и тебя утоплю.

Грозные эти слова, однако, не смутили спокойствия хозяина дома. –  Верю, утопишь, надо полагать, чтоб германцу не достался.

Валька хмыкнул. Людмила Степанова посмотрела на него с симпатией и вышла из комнаты. Злотников подмигнул Вальке и продолжил. – Насчет живодерни. Вот ты, Арсений Федорович, мужчина умный, добро свое от Советской власти спрятал, на огороде, поди, в каждой ямке, не сверточек так ящичек. Сидишь теперь  и представителю этой самой власти в глаза смеешься и делаешь обидные намеки.

Три пальца изуродованной кисти Арсения Федоровича пробарабанили по столешнице нехитрый мотив похоронного марша. – Какая власть, такой и представитель.

Злотников пропустил его слова мимо ушей – Все спрятал, а самую опасную вещь оставил на видном месте. Такую вещь, за которую я тебя должен арестовать и передать в руки революционного правосудия.

Хозяин нахмурился. –  И что же это за вещь?

- А вот. – Злотников похлопал ладонью по стулу, на котором сидел.

Валька повнимательней присмотрелся к стулу, но ничего в нем особо зловещего не углядел. На гнутых ножках, обтянутый потускневшей голубой материей с блеклым узором, он, конечно, мало подходил к полудеревенской обстановке дома, но за годы революции в России так все перемешалось и перепуталось, что удивляться какому-то стулу не приходилось.

- Что, вот? – спросил Арсений Федорович.

- Стул. – вразумительно, словно говорил с не совсем нормальным человеком, повторил Злотников.

- Ну, да, стул.

- Откуда он у тебя?

- Стул-то?

Злотников молчал, глядя в глаза хозяину. Тот поморщился и отвел взгляд. - Ты, Тимоха, меня к стенке не припирай, мне дальше огорода скакать некуда. Сам знаешь, как на войне. Кто с ружьем, тот и господин.

- Я знаю. – ответил начальник ЧК. – Потому и сижу тут с тобой, разговоры говорю.

-  Пожалуйте, гости дорогие. – Людмила Степановна внесла поднос, на котором стоял графин с прозрачной жидкостью, в окружении трех высоких хрустальных рюмок. В тарелке горкой высились ломти ржаного хлеба, обложенные  крупно порезанными  свежими огурцами. Было тут и несколько очищенных луковиц, а так же деревянная солонка.

Валька думал, что Злотников откажется от угощения, но тот  поблагодарил хозяйку и взял рюмку.

Арсений Федорович  набулькал из графина и сказал тост. – За все хорошее.

- И то. – согласился Злотников, и осушил содержимое рюмки одним глотком.

- За хозяев. Дай им Бог. – вежливо произнес Валька.

Людмила Степановна набожно перекрестилась.

Арсений Федорович покрутил в пальцах луковицу и положил ее обратно на поднос. –  Стул, Тимоха, мне принес Савва Васильчиков.

- Ныне покойный. – уточнил Злотников.