Хроника достославных событий, кои произошли при завоевании Гвинеи по приказу инфанта дона Энрики (ЛП)

Но не возымели того же действия мольбы и голоса тех [народов] — хотя и много их было, — что жалобы от величия немцев и от благородства Франции, и от мощи Англии, и от мудрости Италии[110], сопровождаемые иными [жалобами] различных народов и языков — всех исключительного происхождения и достоинства.

— О ты, — говорят [мне] сии, — что забираешься в лабиринт[111] подобной славы, почему занят ты одними восточными народами? Поговори с нами, пересекающими земли и опоясывающими округлость земли, изведавшими дворы князей и дома великих сеньоров. Знай, что не найдешь там другого, коего сможешь уравнять в превосходстве славы с сим [сеньором], если оценишь ты по справедливости все принадлежащее великому принцу, таким образом, что с основанием сможешь назвать его храмом всех добродетелей.

Но до чего же жалуются, как я вижу, [жители] нашего королевства оттого, что поставил я вперед их некоторые иные народы! Здесь повсюду встречаю я великих сеньоров, прелатов, фидалгу[112], вдовствующих донн, рыцарей орденов, учителей святой веры вместе со многими обладателями степеней всех наук, юными школярами, несметными отрядами эшкудейру (escudeiros)[113] и людей благородного воспитания, мастеровыми-механиками и неисчислимым множеством [иного] люда. Одни показывали мне поселки и замки; другие — местности и равнины; иные — коменды[114] с высокими доходами; иные — великие и зажиточные королевские имения (reguengos); иные — фермы, сельские усадьбы и вольности; иные — свидетельства о пенсиях и браках; иные — злато и серебро, деньги и ткани; иные — здравие тел и избавление от опасностей, что чрез тебя получили; иные — несчетных слуг и служанок; иные рассказывали мне о монастырях и церквях, что ты восстановил и отстроил заново, с великими и богатыми украшениями, что принес ты в дар многим благочестивым местам; иные показывали мне следы от оков, что носили в неволе, из коей ты вызволил их.

Что сказать мне о бедных нищих, коих вижу я пред собою нагруженными подаянием? И о великом множестве монахов всех орденов, что показывают мне одежды, коими укрыл ты их плоть? И об изобилии продовольствия, коим восполнил ты нужды их?

Я окончил бы уже сию главу, коли не узрел бы прибытие множества нагруженных кораблей с высокими парусами, с островов, что населил ты в великом море Океане, каковые [острова] заклинали меня подождать их, ибо желали доказать, что не должно им оставаться за пределами списка сих [земель]. И они показали мне свои огромные загоны для скота и свои долины, все полные сахара, коего много развозили по миру; и приводили в свидетели великого своего довольства всех жителей королевства Алгарви[115].

— Спроси, — молвили они, — когда еще узнали сии люди о том, что есть изобилие хлеба, если не после того, как наш принц населил пустынные острова, где не было населения иного, кроме горных зверей (alimarias monteses)!

И они показали мне большие пасеки с ульями, полные пчелиных роев, откуда немалые грузы меда и воска доставляют в наше королевство; и великие высоты уходящих в небо домов, что строились и строятся из дерева тех мест[116]. Для чего стану говорить я о стольких вещах, что были явлены мне во славу твою, о коих мог бы написать без ущерба для истины?

Иные голоса, весьма противные тем, что доселе рассмотрел я, огласили слух мой; к каковым испытывал бы я великое сострадание, если бы не находил их [пребывающими] вне нашего закона, ибо со мною говорили неисчислимые души мавров по ту и по эту сторону [пролива], многие из коих были убиты копьем твоим в войне весьма жестокой, что всегда вел ты с ними[117]. Иные вызвались [явиться] предо мною, отягощенные кандалами, с благочестивым смирением, взятые в неволю твоими кораблями, при великой телесной силе твоих вассалов; но в сих заметил я, что не столь жаловались они на последнюю свою долю, сколь на первую, и сие от того обманчивого заблуждения, в коем оставил их тот лживый схизматик Мафамед (Mafamede)[118].

И так завершаю я свое начало; и коли великие твои добродетели вместе с превосходством благородных и великих твоих деяний понесут какую-либо утрату по причине малости моих знаний и грубости моего таланта, я молю великодушное твое величие, дабы ты, явив милосердие, закрыл глаза на вину мою.

ГЛАВА III. В коей рассказывается о роде, из коего происходит инфант дон Энрики.

Две вещи подвигают меня сказать в сей настоящей главе о роде сего благородного принца.