Хроника людоеда

Оттон II Рыжий умер в 28 лет 7 декабря 983 года, оставив империю своему четырехлетнему сыну Оттону. Национальная партия Кресченция должна была или признать право на правление империей сего малолетнего отпрыска, что вновь обрекало Рим на подчиненное саксонцам положение, или продолжать бессмысленную борьбу. Консул Кресченций выбрал признать право Оттона-наследника более выгодным для себя. Регентство было передано матери Оттона императрице Феофано, что весь мир потрясло, ибо управление империей перешло к женщине. Как бы то ни было, в 989 году императорский двор прибыл в Рим. Мне так и не довелось в тот год увидеть Феофано своими глазами, что весьма досадно.

Без сомнения, Феофано в Рим призвал Иоанн XV, не доверяющий ни кардиналам ни римской знати. В Риме к императрице отнеслись без симпатии, но прием был оказан достойный. К тому же Кресченцию, который на тот момент был лишь консулом и лидером национальной партии Рима, хотелось получить от Феофано сан патриция. Перемирие было достигнуто на условиях, по коим Кресченций обеспечит Оттону-наследнику подчинение, а императрица взамен дарует Кресченцию сан патриция. Пока в Риме шли пиршества, Феофано не переставала решать дела империи и по ее распоряжению все судебные тяжбы решались ее именем. При этом в актах она обозначала себя мужским именем «император-август».

Итак, в год 989, Господь, щедрый даритель всякого достоинства и любых добродетелей, проявляя заботу об устроении всего, дал в счастливое правление Феофано Римскому государству патриция в лице Кресченция. Был большой пир и торжества по сему случаю объявлены. Народ Рима ликовал и славил Кресченция, коий вышел из Латерана в новом сане, облаченный как римский патриций.

Один из знатных рыцарей подвел к Кресченцию коня в по-королевски украшенной сбруе. Когда тот попытался сесть на него, нетерпеливый конь шарахнулся в сторону, но патриций легко и проворно прыгнул и, пренебрегая ржанием коня, внезапно вскочил на него верхом. Всем, особенно дамам, кои почти все тайно или явно от бедных до знатных, влюблены в него, и мальчишкам, кои во всем желают походить на него, было сие в радость и вызвало громкие крики восторга.

Проезжая мимо стоящего с кардиналами папы Иоанна XV, Кресченций остановился и сказал:

«Святейший отец так раздосадован тем, что я не пал с коня и не свернул себе шею?»

На это Иоанн ответил:

«Вы, Ваша Светлость, взлетели не столь высоко, чтобы нам очернять душу свою греховным помыслом такого рода».

Когда гордый патриций по сану и рыцарь по доблести двигался к замку Святого Ангела, дамы бросали ему букеты из самых разных цветов, что ими был устлан весь его путь. И взрослые матроны и маленькие девочки с жаром спорили между собой, на кого из них в тот или иной момент метнул орлиный взгляд рыцарь Кресченций. Со времен папы Иоанна XII еще никто не вызывал такие любовные вихри в женских сердцах. Ныне же его на вершине любовных мечтаний сменил рыцарь Кресченций.

На следующий день после положения Кресченция в сан патриция, прошла торжественная присяга юному Оттону-сыну. Теперь слова присяги произносили все знатные фамилии Рима и главы кварталов Рима от имени горожан. Сами горожане в знак присяги должны были поднять правую руку. Жалкое зрелище Рима, ползающего на брюхе перед малолетним саксонцем, коий при этом сидел, капризничая, теребя в руках деревянных рыцарей, пока императрица-мать сама не забрала их, принудив тем самым хотя бы просто смотреть на происходящее.

Тут же по отъезду Феофано приключилось неожиданное. Кресченций с войском напал на резиденцию папы. Свой поступок патриций оправдывал непотизмом Иоанна, его мздоимством и его симпатиями к саксонцам. Чернь поспешила к соучастию в преступлении, и скоро весь Рим потонул в немыслимых беспорядках.

Бойня у замка Святого Ангела, где была резиденция папы, шла пять дней, что скрежет мечей и крики раненных не переставали сотрясать здания. Все пять дней я жил у кардинала Сколари во дворце и молил Бога, чтобы не был сожжен и предан разграблению дом, в коем живу я. Через пять дней стало известно, что папа сумел бежать в Тоскану, переодетый монахом. Кресченций назвал Иоанна «шлюхой саксонской» и объявил о начале процедуры его низложения. Мой господин кардинал Сколари уверен, что Риму ныне не избежать новых бед, ибо Феофано силой приведет его к подчинению и будет война.

Вернувшись домой, я обнаружил дом свой в целости и имущество не тронутым, о чем благодарю Бога. Зато весь Рим пребывает в упадке. Всюду тут пожарища, крики, стенания, вопли и тела убитых.