Хроника моффской войны

— Вот, стереовидение и книги! — Юстиниан сжал кулаки. — А знаете, почему мы отказались от всего этого?

— Грех! Грех! Грех! — принялась скандировать толпа.

— Правильно, грех! Но Небеса милосердны. Если будем смиренно молиться и просить прощения, то будем прошены! Сердца наши едины. Души наши смиренны. Что еще нужно человеку? Что такое человек? Ничтожный муравей, под великими Небесами. Для чего человеку дана жизнь? Только для того, чтобы Небесам служить в поте лица своего. Я говорю вам, блажен такой человек, ибо найдет дорогу в Небеса. Много препятствий у него на пути. Не дремлет Вселенское Зло, всячески старается заставить человека свернуть с блаженного пути, а стереовидение и книги — лишь некоторые проявления Вселенского Зла, лишь ничтожная часть страшного запаса всего того, что погубить человека может с легкостью. Стан — обетованная планета, здесь Небеса нам убежище дали, здесь нашли мы убежище, спасение обрели от губительного воздействия Вселенского Зла, которое правит на всех других мирах, в том числе и на Земле! О, как это печально… Сердце мое обливается кровью при одной только мысли о миллиардах наших братьев, которые служат Вселенскому Злу. Но не это самое страшное… Самое страшное то, что большая их часть делает это добровольно! Поэтому спрашиваю вас, получат ли эти несчастные спасение?

— Нет!! — убежденно отвечала толпа.

— Что же нам делать? — вопросил Юстиниан.

Толпа промолчала.

— Я знаю, что делать! — заверил слушателей Юстиниан.

Толпа выразила восхищение.

— Если останемся на Стане, — продолжил Юстиниан, — то что? Попадем на Небеса?

Толпа выразила неуверенное сомнение.

— Ага, дети Небес, вы понимаете! — Юстиниан торжественно развел руками. — О, как я рад, что вы все понимаете… Мы покинем Стан, мы понесем Священную Веру на другие планеты и не успокоимся до тех пор, пока вся вселенная не будет освящена Небесами! И тогда Небеса простят нам прегрешения!!!

Внизу началось что-то невообразимое. Многотысячная толпа превратилась в беснующееся море голов, выкрикивающих что-то насчет любимого фюрера Юстиниана и подлых безбожников. Сам "фюрер" с отеческой улыбкой смотрел на верных подданных. Что касается господина посла, то достойный представитель Совета стоял ни жив, ни мертв от страха перед толпой, по-прежнему горланящей дифирамбы своему правителю. Г-н де Билл глубоко вздохнул, проклиная себя за то, что вызвался придти сюда.

— Пока мой народ радуется, — повернулся Юстиниан, — мы можем поговорить.

— Я предельно восхищен, — сказал де Билл, вытирая пот со лба. — Такой порыв, такое… единение, я бы сказал: это производит впечатление.

— Не правда ли?

— Несомненно.

— Мне импонирует ваша прямота, г-н де Билл. Жаль, что такой умный человек как вы, служит нечестивым хозяевам… О, не хмурьтесь так! — Юстиниан уселся в принесенное кресло и знаком предложил де Биллу последовать его примеру. — Знаете, в чем ваша беда, г-н посланник?

— Нет, — ледяным голосом ответил де Билл, усаживаясь.

— Вы и все те миллиарды несчастных губите души, поклоняясь Вселенскому Злу. Вы знаете, что я прав! Воровство, убийства, грабеж, похищения людей, незаконное клонирование, разведение мутантов, проституция, опыты с радиацией — вот неполный список того, что творится на Земле и остальных планетах Конфедерации. И вы еще надеетесь на прощение? Что вы сделали для прощения? Что вы сделали для искупления? Мне жаль вас.

— Конечно, — согласился де Билл, — вы перечислили весьма распространенные пороки. Но мы боремся с ними, стараемся искоренить…