Хроника одного побега

Вернулся оттуда в сопровождении девушки, та держала в руках пару лепешек, пластиковую бутылку с молоком и завернутый в кусок полотна творожный сыр. Не торгуясь, не спрашивая о цене, Данила протянул двадцатидолларовую банкноту.

— Пустить к себе переночевать не могу, — признался старик. — Люди потом разное говорить станут. Мне неприятности не нужны. И никто не пустит. — Подумав, он дал совет: — Неподалеку от поселка стоят руины церкви. Там можете и переночевать.

Задерживаться в поселке не стали. На пригорке за ручьем высились величественные развалины. Церковь была старой, сложенной из отесанных каменных блоков. Колокольня развалилась до половины, а вот своды еще держались.

Камилла остановилась, чтобы умыться в ручье. Ключников рассматривал средневековый храм.

— Старинный, наверное, еще крестоносцы строили.

— Вот тебе и культурная программа. — Бартеньева плеснула в лицо водой. Обтерла ладонью шею.

Смеркалось. Беглецы зашли в храм. Там было гулко и прохладно. В высоких остроконечных оконных проемах догорало закатом небо. Данила пощупал рукой пол:

— Внизу сыро. Поднимемся выше.

Над входом нависали массивные хоры с прорезанными в ограждении готическими розетками. Винтовую лестницу, ведущую наверх, отыскали не сразу, она пряталась в толще стены. Ступать было неудобно, ступеньки высокие и узкие. С хоров через пролом в обвалившейся стене открывался величественный, суровый пейзаж. Плиты пола за день прогрелись солнцем.

— У меня такое ощущение, что я сижу на печке, — Камилла устроилась на полу и достала лекарство.

Только после того, как сделала инъекцию, журналистка расстелила полотенце, разломала лепешку пополам. Принялись есть хлеб, запивая его молоком.

— Вкусно, — призналась женщина. — Все куда лучше магазинного. И лепешка свежая, и молоко холодное. А храм так вообще исторический памятник, архитектурная достопримечательность. Неплохо мы с тобой устроились.

— Но, думаю, ты бы предпочла сейчас московский магазин и квартиру в панельном доме.

— Вай-фай бы нам тоже не помешал. — Камилла отряхнула ладони от крошек, вытерла ладонью губы от жирного, как сливки, молока и достала планшетник. — Составим себе маршрут на завтра. — Засветился экран.

Но проложить маршрут Камилла не успела. Невдалеке послышался звук приближающихся машин.

— Что за черт? Кого это несет? — всполошилась Бартеньева.

Данила осторожно выглянул в пролом стены. По объездной дороге, огибая поселок, двигались микроавтобус и джип с пулеметом на платформе. Еще оставалась надежда, что машины просто проедут мимо, но надежда не сбылась. Автомобили свернули к руинам христианского храма.

— Что им здесь надо? — Камилла жалась к стене, от испуга она даже забыла выключить планшетник.

Микроавтобус остановился позади джипа. Из него трое боевиков в черных масках с прорезями для глаз вывели двух женщин с детьми — мальчиком и девочкой. Из джипа никто так и не появился.

— Похоже, что заложников привезли, — прошептал Ключников, распластавшись на полу и выглядывая в зал церкви через прорезь в ограждении хоров.

Вспыхнули фонари.

— Станьте сюда, возле стены, — приказал один из боевиков женщинам и детям.

Второй устанавливал на треноге видеокамеры. Третий осветил заложников фонарем.

— А теперь говорите, как я вас учил, — распорядился боевик, включая камеру.

Первым заговорил мальчик:

— Папа, заплати им. Иначе нас убьют…

Камилла подползла к Даниле и прошептала:

— Это точно заложники.

— Где-то я уже видел эти лица.

— Ты о женщинах?

— И о них, и о детях. У меня память профессиональная. Один раз увижу — запомню надолго, — Ключников наморщил лоб.

Мальчишка замолчал, по взмаху руки боевика заговорила женщина, голос ее нервно подрагивал:

— Хусейн, с нами пока все хорошо. Никого не обижают, но ты поторопись с выкупом, не опоздай…

Данила повернул лицо к Бартеньевой.

— Я вспомнил. Они есть на фотографии в планшетнике. Это семья Хусейна Диба. Кто-то их украл.

Камилла встрепенулась, лицо ее исказил страх:

— Планшетник. Я его забыла выключить. Он же светит.

Трофейный планшетник и в самом деле лежал под стеной и неярко освещал ее своим экраном. Данила пополз к нему и уже собрался выключить, как уставился на экран. Происходило что-то невероятное. В стране, где был наглухо отключен Интернет, внезапно появился вай-фай. Это было похоже на мистику. Ключникову даже закралась было мысль в голову, что это силы провидения послали связь в полуразрушенном христианском храме. Мол, место святое. Но в душе оператор все-таки был больше атеистом, чем верующим, во всяком случае, с сомнением относился ко всяким святым чудесам. Он присмотрелся — вай-фай не был халявным, к нему требовался пароль, и самое удивительное, что пароль был забит в память компьютера.

«Бред, — подумал Данила. — Или глюк», — он продолжал тупо смотреть на экран.