Хроника пикирующей России. 1992-1994

А по земле елозит г-н Шумейко, успокаивает победителей: «Эти люди за свои идеи постоять не готовы и к подполью неспособны». А знает он, что находили в карманах «этих людей», когда их обшаривали, убитых, у Останкино? Квитанции на оплату собственного гроба. И даже с такой квитанцией пройти к микрофону демократия Шумейки не давала.

Так вот, о подполье. Уже два года почти вся страна представляет собой подпольную организацию. А иначе почему же, вы думаете, «реформы не идут»? Руцкой мешал? Нет, мешало тайное, упорное и молчаливое сопротивление народа. Колхозников, которые вопреки всем указам и усилиям режима продолжали пахать, сеять и кормить страну. Рабочих, которые вопреки всем прогнозам и призывам Гайдара не давали уволить треть товарищей или «обанкротить» завод. Всего народа, который уже пять лет живет фактически без власти и не превратился в волчью стаю — а ведь как на это надеялись.

Такого оборонительного подполья Шумейко не боится? Ну-ну. А при нем и возникшее 4 октября вооруженное подполье не искоренить. Ведь призыв «демократов» взять под надежную охрану «все объекты в Москве» до предела наивен. Уже в 1974 г., когда видный биохимик в США заявил, что он один, даже без помощи лаборанта, может изготовить достаточно токсина для отравления всего водопровода Нью-Йорка, эксперты поняли, что крупный современный город принципиально уязвим для беспощадного терроризма. А события в Лос Анжелесе 1992 г. показали, что даже маргиналы, организовавшись, могут блокировать самые мощные репрессивные силы. Слава Богу, что новые подпольщики России — часть русского народа и обладают его терпением. Но если они придут к выводу, что речь идет о беспощадной войне, не помогут ни ОМОН, ни герои-афганцы.

Уповать на них — безумие. Вся техносфера СССР строилась в расчете на полную внутреннюю стабильность, она в принципе не может быть защищена полицейскими мерами. И любое производство сегодня начинено веществами, которые легко могут быть превращены в оружие массового поражения. В Москве на каждого жителя их приходится около 100 тыс. летальных доз. А насчет охраны — полезно вспомнить, что в Перу подпольщиков всего около 2 тысяч, а затраты на охрану предприятий равны производственным расходам. Вот тебе и эффективность рыночной экономики.

Опыт всех гражданских войн последних десятилетий говорит: после первого крупного пролития крови возникает вооруженное подполье. Оно ждет. И дальше все зависит от режима. Или он вступает в диалог, ищет национального примирения, наказывает слишком ретивых палачей и т.д. Или он, как Шумейко, тешит себя иллюзией уничтожить подполье и начинает репрессии. В таких случаях начинается радикализация инертной массы, и страна неизбежно скатывается к полномасштабной войне.

Сегодня все затихло. Погибшие 4 октября не зовут нас к мести и не просят ответной крови. Своей смертью они лишь сказали нам: «Теперь-то вы видите, с кем имеете дело? Будьте умнее». Теперь все зависит от победителей и их духовной обслуги. Будут они, как Эльдар Рязанов, кричать трясущимися губами: «Патронов не жалеть!» — пойдем по пути Таджикистана.

А умнее быть надо. Как сегодня сияют хитрые советники: «Обманули, обманули!» Да, обманули, в этом они поднаторели. То-то все удивлялись: зачем это целую неделю бессмысленно избивают на улицах и в метро людей? Зачем их злят? Зачем это демонстративное хамство, отключение света и тепла, колючая проволока? А надо было к воскресенью 3 октября довести массу людей до белого каления и умело повести ее побить стекла в мэрии. Уже на Крымском мосту закрадывались сомнения — что-то необычно легко прорываются заслоны. Что-то палят, палят «черемухой», в толпу падает всего две-три шашки. Никого не останавливает, только подзадоривает. А потом и совсем странно — мощные отряды у мэрии, постреляв в воздух и снайперски ранив несколько человек, разъярив толпу, вдруг отошли, открыв Дом Советов. Потом вообще ушли, оставив свои грузовики и даже не вынув ключи зажигания: езжайте, мол, в Останкино, люди добрые.

Видимо, нетрудно было убедить простодушного Макашова: воевать ОМОН не хочет, сдаст и мэрию, и Останкино. Пошли гурьбой в мэрию — никто ее не защищал. Ура! Узнали про Останкино — охрана снята. А тут еще радость — большой отряд ОМОНа перешел на сторону Верховного Совета (как потом было сказано, «он выполнял задание»). Каких еще доказательств надо? Уселись в грузовики, с голыми руками, поехали, как на картошку — брать телевидение и обращаться к народу. А поодаль, чтобы не спугнуть, уже кралась колонна БТР. А в здании, в засаде, уже изготовились мощные силы. Дали войти на первый этаж, а потом расстреляли в пух и прах — и десяток ополченцев, и безоружную толпу. То-то было радости.