Хроника убийцы Короля

Оставшись в одной белой сорочке, Мберли снова огляделась по сторонам: налево, направо… И скинула ее одним завораживающим движением. Отбросив сорочку, она осталась стоять, нагая, как луна. Ее сливочно-белая кожа была тронута восхитительными веснушками. Бедра у нее были округлые и чудесные. Кончики грудей тронуты нежнейшим розовым цветом.

Она забежала в воду, взвигивая и ойкая от холода. Нет, на ворону это было ничуть не похоже. Хотя, если так подумать, чуть-чуть похоже на цаплю.

Некоторое время Мберли мылась, плескаясь и дрожа. Намылилась, окунулась в речку с головой и вынырнула, отдуваясь. Намокнув, ее волосы сделались цвета спелых ягод.

И тут до нее, покачиваясь на воде, доплыла первая голубая недотрога. Мберли с любопытством проводила ее взглядом и принялась намыливать волосы.

Но следом приплыли другие цветы. Они образовали хоровод вокруг Мберли, подхваченные неторопливым круговым течением в заводи. Девушка изумленно уставилась на них. Потом подхватила с воды двойную пригоршню цветов, поднесла их к лицу и втянула воздух, нюхая их.

Она радостно рассмеялась, нырнула и вынырнула посреди цветочного хоровода. Вода потоками стекала по бледной коже, омывая обнаженные груди. Цветы липли к телу, словно не желая расставаться с ней.

И тут Баст свалился с дерева.

Лихорадочно заскреб пальцами, пытаясь уцепиться за кору, вскрикнул и плюхнулся на землю, точно мешок сала. Лежа на траве навзничь, он испустил негромкий, жалобный стон.

Баст услышал плеск, и вслед за этим над ним появилась Мберли. Она загораживалась от него своей белой сорочкой. Баст, лежа в высокой траве, смотрел на нее снизу вверх.

Ему ужасно повезло: он упал на кусок упругого дерна, где трава была высокая и пышная. Несколько футов в сторону — и он бы весь расшибся о камни. Пять футов в другую сторону — и он бы увяз в грязи.

Мберли опустилась на колени рядом с ним: сама бледная, волосы темные… Один цветок так и прилип к ее щеке. Он был того же цвета, что ее глаза: пронзительно-голубой.

— Ах! — радостно воскликнул Баст, глядя на нее снизу вверх. Взгляд у него был немного замутненный. — Ты намного прелестней, чем я себе представлял!

Он поднял руку, словно затем, чтобы коснуться ее щеки, но оказалось, что в руке у него венок и свернутый платок.

— Ах, да! — вспомнил Баст. — Я тебе еще ромашек принес. И сладкую булочку.

— Спасибо, — ответила Мберли, принимая венок из ромашек обеими руками. Для этого ей пришлось выпустить из рук сорочку. Та легко опустилась на траву.

Баст заморгал, на время лишившись дара речи.

Мберли склонила голову набок, глядя на венок. Лента была ярко-василькового цвета, но все же не такая красивая, как ее глаза. Мберли подняла венок обеими руками и горделиво надела его на голову. Не опуская рук, она медленно вздохнула и выдохнула.

Баст отвел глаза от ее венка.

Она снисходительно улыбнулась ему.

Баст перевел дух, чтобы что-то сказать, но остановился и принюхался.

Жимолость!

— Ты что, мыло мое украла? — ошарашенно спросил он.

Мберли рассмеялась и поцеловала его.

Довольно много времени спустя Баст возвращался к грозовому дереву кружным путем, делая большой крюк через холмы к северу от городка. Тут было больше скал, местность слишком пересеченная, чтобы пахать землю, и слишком опасная, чтобы пасти скот.

Даже со всеми указаниями мальчишки Басту потребовалось немало времени, чтобы отыскать Мартинову винокурню. Однако же надо было отдать старому психу должное. Тут, среди колючих кустов, оползней и поваленных деревьев, не было ни единого шанса, что Баст мог случайно наткнуться на винокурню, запрятанную в небольшой пещерке в заросшем узком ущелье с крутыми склонами.

Да и винокурня была не собрана с бору по сосенке из старых кастрюль да крученой проволоки. Это было настоящее произведение искусства. Тут были бочонки, тазы, большие спирали из медных трубок. Здоровенный медный котел, вдвое больше корыта для стирки, и печурка, чтобы его греть. Вдоль всего потолка тянулась деревянная колода, и только пройдя вдоль нее наружу, Баст сообразил, что Мартин собирает дождевую воду и заполняет ею свои бочонки для охлаждения.

Разглядывая все это, Баст внезапно ощутил желание открыть «Целум тинтуре» и узнать, как называются отдельные части винокурни и для чего они предназначены. И только тут сообразил, что книжку-то он оставил у грозового дерева.

Поэтому Баст вместо этого принялся рыться, пока не нашел ящик, набитый безумным собранием самых разномастных сосудов: пара дюжин разносортных бутылок, глиняные кувшины, банки из-под консервов… Десяток из них были наполнены. Никаких ярлыков на них не было. Баст достал высокую бутылку, в которой когда-то явно было вино. Вытащил пробку, опасливо нюхнул, осторожно пригубил. И просиял восторженной улыбкой. Он-то думал, тут будет чуть ли не скипидар, а это… это… он даже не знал, что это такое. Баст отхлебнул еще. Вроде как яблоком отдает и… ячменем, что ли?

Баст отхлебнул в третий раз, широко улыбаясь. Как его ни назови, а пойло-то доброе. Мягкое, и крепкое, и чуточку сладковатое. Может, Мартин и бешеный, как барсук, но пойло варить он точно умеет.