Хроники Белого Ворона-5: ПОКА ЛЕТИТ МОНЕТА

— Мерзавец! Паскудная тварь! Мы ведь помогали вам! — Изуми обратилась лисой и изо рта у неё вырвался целый поток пламени! Заполыхала свешанная горой в углу зимняя одежда, занавески на опоясывающих веранду окнах, составленное по углам барахло…

Распахнулась дверь в тёплый дом и мужчина закричал. Изуми ударила снова! Стоящий прямо за дверью диван вспыхнул, словно порох, скатерть на столе, шторы на окне, разложенные бумаги, коробка со старыми газетами для растопки, одежда… Одежда на человеке…

Ёсико плыла в горьком море. Было душно, холодно и больно. И шкура на хребте саднила. Она попыталась обратиться, не смогла и застонала.

— Ты жива! — капкан со спины сняли, и кто-то (кажется Изуми?) начал обмывать ей мордочку водой из лейки.

— Пф-ф-фу… кххх… в нос н… не… лей… мммэ… — Ёсико перевалилась на спину, не в силах открыть глаза, — Пч… пчму ды… ымом… пхнет?..

Изуми глухо зарычала:

— Они пытались тебя убить!

Ёсико с трудом прикрыла глаза лапой от невыносимо режущего (для неё) закатного света и всё-таки посмотрела на подругу:

— Ты?.. — та мрачно кивнула. Теперь Ёсико различала, что со стороны улицы доносятся крики, громыхание вёдер, плеск и шипение.

Не погасят.

Кричали бабы.

Нет, бабы в основном голосили, а кричала одна — хозяйка, на своего мужика. Побежал из дома, бросил в огне детей. А он… а! Изуми испугался. Да. В ярости она страшная. Да и одежда загорелась.

Ёсико вдруг очень ясно осознала, что кричащая хозяйка вовсе не виновна в её страданиях. Это он — он за что-то невзлюбил тайных помощников и решил их отравить. И сейчас, по вине своего надменного мужа, эта женщина, Арина, теряет всё, что у неё было — и самого мужа, и дом, и детей, маленьких девчонок, с которыми Ёсико тайком играла в детской.

— Изу… ми… т… там…

Изуми наклонилась к лицу подруги:

— Что, Ёсико, что?

— Там… дь… де… ти… вы… тащи…

Изуми снова зарычала:

— Они пытались тебя убить!!!

Ёсико уронила лапу и закрыла глаза. Спорить сил не было.

— Де… вчки… спа… си…

Изуми рыкнула и рыжей молнией метнулась к дому. Нижний этаж полыхал. Но наверху были открыты окна, в которые вырвались клубы дыма. Туда! Думать было некогда. Как там? Представь, что летишь? Изуми зарычала и прыгнула. Наверное, это был не вполне полёт, но в окно второго этажа ей удалось заскочить. Засчитаем за полёт!

Дым забивал нюх. Гррр… Плач! Туда! Она выскочила из комнаты в коридорчик. Две двери. Тут! В большом деревянном манеже стояла зарёванная девочка, совсем мелкая. Изуми перекинулась в человека и вынула малышку из детской тюрьмы.

— Тихо, котёнок… Так, где твоя сестричка?

Вторая нашлась на лестнице, ведущей наверх. Бежала к сестре и немного не добежала, ага. Наглоталась дыма, видать. Уносить надо обеих, дышать совсем нечем… Малышка закряхтела и завозилась.

— Терпи, малявка, сестру спасаем, — бормотала Изуми, перехватывая обеих девчонок под мышки. Девятилетка слегка кренила её на левую сторону. Не страшно. Теперь к открытому окну. Так. Представим, что мы идём по облакам…

(продолжение следует…)

29. ЛЮБАШИНО, окончание

Море снова качало её тягучими горько-холодными волнами. Стоит позволить себе утонуть — и всё кончится, ведь так? В груди было больно, и челюсти снова начало сводить судорогой.

Ёсико с трудом разжала стиснутые зубы:

— Го… гос… пжа… Эй… ра…

Сознание вдруг провалилось в странное место, вокруг был купол из золотых светящихся нитей, и на белой ажурной скамеечке сидела дама в голубом.

— Давненько мы с тобой не виделись, маленькая лисичка, — она слегка улыбалась, и это внушало надежду.

— Госпожа Эйра! — Ёсико сложила ладошки лодочкой и поклонилась, — К чему беспокоить богов по пустякам, до сих пор мы худо-бедно справлялись.

Богиня усмехнулась:

— И что же теперь?

— Прошу вас не отказать… — Ёсико склонилась ещё сильнее, — У меня две нижайших просьбы.

— Я слушаю.

— В горящем доме две девочки, помогите им спастись, прошу, — кицунэ продолжала стоять в почтительном поклоне.

— Этим успешно занимается твоя названная сестра. А вторая?

— Помилуйте деревню! Да не пострадают люди из-за действий одного глупца! Пошлите дождь, что погасит пламя.

Эйра была немного удивлена. Но Ёсико этого не видела, потому что продолжала стоять согнувшись.

— Ну… с дождём это немного не ко мне, но, я думаю, мы тут договоримся.

Изуми положила сестёр на траву (точнее, положила старшую и посадила младшую) и с тревогой осмотрела свою добычу. С мелкой, вроде, всё в порядке, от чумазых разводов отмыть — и вообще красота будет. Со старшей… Так. Раз уж эта девочка так дорога Ёсико, будем действовать! Лисы могут забрать энергию, правильно? Значит, могут и поделиться. Должны! Изуми закрыла глаза, попыталась представить в себе сферическое сияющее вместилище магической силы и подула в беспамятное Наськино лицо…

Над головой заворочалась нарождающаяся гроза. В дальних закромах неба гулко прокатились булыжники в большой железной бочке. Девочка открыла глаза.