Хроники ближайшей войны

Все прошло хорошо. Взрывом аплодисментов встречали почти каждый номер. В зале собрались завсегдатаи – все подпевали. Финальная овация длилась добрых полчаса. Наконец занавес сползся и навсегда закрыл силуэт «Святой Марии», затертой во льдах. Больше его не открывали. Умерла так умерла.

Очень многие выходили из зала с мокрыми глазами, я и сам ревел, чего скрывать,- хотя, конечно, в проводах «Норд-Оста», помимо понятного пафоса и скорби, было что-то неуловимо постыдное. Потому и правительство не приехало, я думаю. Его как-то очень поспешили закрыть, зарыть, чтобы уж ничто не напоминало сразу о двух позорных событиях: не только о захвате театрального центра, но и о попытке возродить классический русский мюзикл.

У меня такая профессия – во всяком случае, я так ее понимаю – договаривать вслух то, что из ложного стыда или просто из трусости боятся сказать другие. Так вот: в этом сложном букете чувств вокруг «Норд-Оста» надо разобраться наконец. Надо назвать причины, по которым возродить этот спектакль оказалось не под силу его создателям, исполнителям, московским властям и стране в целом. Надо объяснить, почему его убили и кто это, собственно, сделал. Потому что иначе получается нехорошо – Иващенко и Васильев, страшно гордившиеся своим главным детищем, не заслужили такой половинчатости.

За последние месяцы публицисты определенного толка успели убедить всех сторонников возобновления «Норд-Оста» в том, что эти сторонники являются убийцами. В крайнем случае – пособниками убийц. В России чистая совесть традиционно только у тех, кто дает самые мрачные прогнозы, костерит власти самыми терпкими словами и выражает априорный скепсис по поводу любого масштабного начинания.

В общем, почему погиб мюзикл – понятно. Испытано на себе: я шел туда, и мне было страшно. А в начале второго действия стало жутко. Мы же знаем, в какой момент на сцену вышли люди с автоматами, смешавшись с толпой поющих летчиков, и выстрелили в воздух, крича: «Это не спектакль! Это война!»

Все кончилось именно в этот момент, «Норд-Ост» был обречен уже тогда, и всякие надежды следовало оставить. Даже если бы – свершись такое чудо – спасение заложников обошлось без жертв (которых, как теперь ясно, можно и необходимо было избежать!) – это уже не спасло бы главного заложника: музыкальное действо, придуманное, написанное и поставленное Иващенко и Васильевым.

И не потому, что – как пишут некоторые особо ретивые авторы – люди ощущают нечто кощунственное в попытке возродить спектакль после всего происшедшего. Все, как всегда, проще и грубее. Людям вульгарно страшно, и все; разговоры о том, что бомба в одну воронку дважды не попадает, никого убедить не способны. Знаете, почему? Потому что история не повторяется только там, где ее уроки усвоены. А где их панически боятся извлекать, потому что страшатся резких формулировок,- она только и знает, что ходит по кругу. Ведь и «Норд-Ост» был повторением Буденновска, когда у «них» ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. И не надо говорить, что не получилось сегодня. Тот факт, что «их всех» убили,- только добавил им моральной правоты. Один подонок так и написал в первые дни после трагедии – наши спецслужбы только и умеют, что расстреливать спящих женщин.

Имени его не называю – скажет, что донос. Напечатать такое на своем сайте, а бумажную цитату обозвать доносом,- вполне в духе этой публики. Пусть ходит недоношенный.

Интересно, кстати,- назвал ли кто-нибудь кощунством восстановление больницы в Буденновске? Впрочем, сравнение хромает. Больница – это ведь заведение первой необходимости, а «Норд-Ост» – так, шоу-бизнес.

Говорят, он мог бы стать символом победы. При условии, что не было бы жертв. Не думаю. Не то сейчас положение у страны. Страх забивает все прочие чувства, переживается сильнее, интенсивнее. Не мог бы олицетворять победу спектакль, на который запросто, не встречая никакого сопротивления, приехали двадцать пять террористов и захватили тысячу человек. И никто из этой тысячи человек не сделал даже попытки сопротивляться – потому что было бесполезно. Только одна девушка, которая сначала сумела ускользнуть, а потом вернулась. Правда, она была пьяна и потому не боялась. Эту деталь – «была пьяна» – некоторые СМИ особо подчеркивали. Оказывать сопротивление можно было только спьяну, конечно. Она прорвалась обратно в здание и стала кричать на террористов. Они раздробили ей пальцы прикладом, а потом пристрелили. Послы мира, мстители за свой измученный народ. Одна интеллигентная старушка в небольшой (почему такой небольшой? Даже днем?) толпе у оцепления так и сказала другой: и не называйте их, пожалуйста, террористами. Они послы мира. Павел Гутионтов, для обозначения которого у меня давно уже нет адекватных слов, допустимых в печатном тексте,- потом с редкой самоуверенностью написал, что старушку эту я, конечно, выдумал. Это только он и его единомышленники никогда не выдумывают ничего. Им все давно понятно.